Компания Audemars Piguet – одна из немногих, кто не только сохранил независимость и семейное управление династиями основателей, но и кто более 100 лет работает в одном месте. За почти 150 лет истории марка накопила немало достойных решений, и рядом со зданием мануфактуры расположился целый музей Audemars Piguet .
В часах Jaeger LeCoultre Duomètre Chronographe (Жежер Лекультр Дуометр Хронограф) бросаются в глаза два симметричных циферблата, и два цвета стрелок. В чем их смысл? Расскажем и об этом, и о том, как мастерам Jaeger LeCoultre удалось повысить точность хронографа.
В 2012 году на SIHH был официально представлен проект сохранения ручных часовых ремесел Le Garde Temps, Naissance d'une Montre («Хронометр. Рождение часов»). Его «родителями» стали независимый часовщик Филипп Дюфур, основатели Greubel Forsey Робер Грюбей и Стивен Форси, а также преподаватель Технического лицея Дидро из Парижа Мишель Буланже. 30 мая 2016 года рабочий прототип хронометра, собранный Буланже вручную, был продан на аукционе Christie’s в Гонконге за рекордные 1,46 миллиона долларов. Что ждет проект дальше?
Когда в 2013 году Даниэль Ридо возглавил мануфактуру в Ле-Сентье, я спросила, планирует ли он выпустить модель Jaeger-LeCoultre, которую будут связывать с его именем? Господин Ридо тогда ответил, что чужд тщеславию. Сейчас можно увидеть, что планы были куда масштабнее: за это время Ридо превратил Rendez-Vous в одну из самых популярных дамских линий, перезапустил Reverso, начал проекты Hybris Artistica и Metier Rares, а также создал совершенно новую коллекцию Geophysic.
Эротические усложнения — одно из самых бесполезных и при этом беспроигрышных направлений часовой механики. Ему даже не нужно развиваться, искать новые инженерные решения или модные современные материалы. Большинство изготовителей таких часов используют те же идеи, что и их предшественники сотни лет назад. Как в случае обычного секса тут самое важное — хорошо знать свое дело.
По мнению главы Van Cleef & Arpels Николя Боса, вера в волшебство — непременное условие настоящего творчества. Практичные реалисты могут сколь угодно упражняться в изощренной механике. Но в результате получится лишь очередной очень сложный механизм. И не более того. В то время как мастера Van Cleef & Arpels с помощью своих часов могут заставить бабочку летать, балерину танцевать, звезды сиять, а желание — сбыться.
Из трех основных производственных центров Ulysse Nardin, включающих историческую мануфактуру в Ле-Локле и современную фабрику в Ла-Шо-де-Фоне, а также собственное ателье эмальерных циферблатов Donze Cadrans, именно последняя остановка — самая скромная, но в то же время самая интересная.
Репетир — одно из старейших усложнений часового механизма: совсем скоро предстоит праздновать 350-летие первых часов, которые отбивали время по команде владельца. Свой современный вид они приобрели во времена Бреге. Однако примерно в это же время были изобретены спички, и прогресс в области репетиростроения остановился. Интересно, что именно сейчас, спустя почти двести лет, в период электрификации всей планеты, репетиры вновь переживают расцвет популярности и ярких инженерных решений.
В 2017 году дизайнер Макс Фрай и часовщик Феликс Баумгартнер отмечают второе десятилетие своего проекта Urwerk. Точнее, сам бренд был образован в 1995 году, но только спустя два года братья Баумгартнеры (старший Томас впоследствии покинул компанию) и Фрай представили свою первую модель UR-101 в Базеле на стенде AHCI. От классического круглого корпуса с плавающим часом до новой премьеры SIHH, в которой вращается не только индикация, но и сам корпус. Как поется: есть у революции начало, нет у революции конца…
Сейчас трудно представить, что коллекция La Tradition появилась у мануфактуры Breguet в 2005 году — кажется, что эти классические часы в золотом корпусе существовали всегда, плавно переместившись из кармана на запястье. А знаменитые открытые механизмы, оснащенные оригинальными, остроумными и весьма практичными изобретениями — это прямые наследники изобретений самого Авраама-Луи Бреге. Впрочем, отчасти так оно и есть, что блестяще демонстрирует La Tradition Independent Chronograph, представленный в 2015 году в честь десятилетия коллекции и ставший первым хронографом в линии La Tradition и шестым по счету для мануфактуры в целом.
В этом году вручение 16-го часового «Оскара» проходило не на привычной сцене Большого театра Женевы, а в Театре дю Леман. Найденный из-за реконструкции Большого, новый дом стал символом поисков в самой индустрии. Если в прошлом году со сцены звучали слова о том, что отрасль не выживет без реконструкции, то в этом часовщики, похоже, нашли решение проблемы, используя в качестве путеводной звезды великое часовое наследие.
Двести лет назад на свет появился монстр Виктора Франкенштейна — первоевоображаемое чудовище, ожившее не с помощью магии и заклятий, а с помощью электричества. То, что начиналось с фантазии, привело к реальному техническому прогрессу. Но процесс имеет и обратную силу: например, в часовом искусстве электромагнитное воздействие, когда-то преследовавшее исключительно практические цели, сегодня все больше используется для развлечения, можно сказать «оживления» традиционной механики.
Одна из самых оригинальных современных часовых марок Hautlence была основана в 2004 году в городе Невшателе. Кстати, название бренда является акронимом от слова Neuchatele, что свидетельствует о здоровом чувстве юмора его создателей. А в начале 2016 года в компании произошли важные перемены: ее покинул один из основателей и главный идеолог Гийом Тетю, а вместо него компанию возглавил Сандро Реджинелли, который уже в Базеле представил первую коллекцию и новое, но не менее ироничное видение времени в стиле Hautlence.
Для мануфактуры из Ле-Сентье 2016-й стал не только годом Reverso, но и годом художественных ремесел. Теперь все многочисленные декоративные мастерские — от эмальерной миниатюрной живописи до ювелирной отделки и гравировки — собраны в едином удобном пространстве, получившем название «ателье Metier Rares». О том, как это преобразование повлияло на текущие коллекции и на творческие планы Jaeger-LeCoultre, рассказал художественный директор мануфактуры Янек Делешкевич.
Представьте, что вы держите в руках банку кофе, на этикетке которой нарисован мальчик, держащий в руке эту же банку. И как ни приближай изображение на банке, перед глазами всегда будет одна и та же картинка. Это пример простейшего фрактала, то есть объекта, в точности или приближенно совпадающего с частью себя самого. Примером сложнейшего механического фрактала можно называть часы независимого мастера Антуана Прецьюзо Tourbillon of Tourbillons, которые в прошлом году увезли сразу две награды с престижного женевского Гран-при.
Абсолютно прозрачные корпуса сложной формы — это, несомненно, самый яркий и реактивно развивающийся тренд современного часового дела. Золото и титан, сложные композиты и традиционные декоративные техники пасуют перед сверканием синтетического сапфира, который без стеснения обнажает всю изощренную конструкцию часовой механики.
В этом году Ulysse Nardin вновь выступил в привычной роли возмутителя спокойствия камерного мира часового искусства, представив модель Marine Grande Deck Tourbillon, которая не оставила равнодушными даже самых циничных и пресыщенных знатоков. Однако акробатическая стрелка-лонжерон — это лишь вишенка на торте одной из самых инновационных часовых мануфактур. Подробно о новых моделях Ulysse Nardin, кремниевой технологии и ближайших планах компании рассказал ее глава Патрик Хоффман.
Возможно, потому что Carl F. Bucherer по-прежнему остается одной из редких независимых швейцарских мануфактур, возглавляемых семьей своего основателя, ей до последнего момента удалось держать в тайне глобальные перемены, которые готовились к этому году: открытие нового производственного центра и долгожданную премьеру второго поколения калибра с периферическим сектором подзавода. Все эти события прокомментировал президент компании Саша Моэри.
Изобретение компактного кварцевого регулятора в 70-х годах прошлого века поставило жирную точку в истории развития и совершенствования часового механизма и, в частности, его важнейшего узла — спуска. Однако бережно пестуемый престиж «живой» механики в сочетании с ощутимым скачком технологий на рубеже веков привели к тому, что за последние годы появилось более десятка амбициозных и весьма дорогостоящих проектов «революционного переосмысления конструкции часового регулятора». Пришло время разобраться — насколько они революционны. И насколько жизнеспособны.