BaselWorld 2010: Ярмарка иллюзий
Жаль, что российский часовой мастер Константин Чайкин, ставший с этого года членом AHCI, пока сделал часы только с мусульманским, православным и иудейским календарем
Жаль, что российский часовой мастер Константин Чайкин, ставший с этого года членом AHCI, пока сделал часы только с мусульманским, православным и иудейским календарем. Потому что когда дело дойдет до индуизма, интересно посмотреть, как он справится с категорией «майя» – представлении об иллюзорности всего материального мира. Майя является иллюзией не потому, что она лишена бытия, а потому, что она изменчива и преходяща. Только просветленным удается увидеть изменчивость майи. А еще этот шанс получили посетители часового салона в Базеле.
Альтернативный Базель
И посетители, и участники BaselWorld-2010 сходились во мнении, что хотя людей на самой выставке было очевидно меньше, чем в прошлом году, общий уровень деловой активности, да и само настроение окружающих было значительно выше. Действительно, холлы, кулуары, рестораны и сама Мессеплац, площадь между выставочными павильонами, даже в день открытия поражали отсутствием привычных плотных толп в дорогих костюмах. Люди, конечно, были, но передвигаться между ними можно было относительно свободно, и даже в конце выставочного дня можно было спокойно сесть на улице в баре и выпить свою заслуженную кружку пива, не выстаивая многометровую очередь.
Камера нашего уважаемого фотографа объективно фиксировала полупустые выставочные холлы. И в то же время сто- ило зайти практически на любой стенд – как тут же обнаруживались все эти отсутствующие люди: они просто сидели в кабинетах, занятые переговорами или составлением заказов. Меньше праздношатающихся – больше реальных продаж и заказов. Наверное, это означает, что кризис в часовой отрасли действительно близок к завершению, как уверяли большинство участников выставки. И кто мы, чтобы оспаривать этот оптимистичный прогноз? И если выставка – это лицо часовой индустрии, то давайте подробнее поговорим о ней самой. Точнее, о ее устройстве и составе.
Как любое действие рождает противодействие, так и любая сильная выставка рождает оппозиционное мероприятие. Яркий пример: SIHH и GTE, прошедшие в начале этого года. Независимая выставка Geneva Time Exhibition, задуманная тремя энтузиастами Домиником Франкино, Флоранс Ноель и Паолой Орландо, изначально отталкивалась от концепции открытости и равенства всех участников: одинаковые стенды-палатки, открытые витрины с новинками и возможность тут же на месте пообщаться с любым интересующим вас персонажем, минуя вечно улыбающийся ресепшн.
То, что базировалось на идее «ярмарки для бедных», неожиданно получило бешеный успех в мире роскоши. GTE составила достойную конкуренцию SIHH и WPHH вместе взятым, сумев за короткий срок привлечь более 30 участников, причем весьма престижных, большинство из которых эта «ярмарка» сумела оттянуть даже от традиционных презентаций в отелях. Организаторы GTE сумели правильно разыграть карту разнесения по времени крупнейших часовых выставок, предложив многим участникам часового рынка практичный способ привлечь внимание клиентов и журналистов еще в январе.
А что же BaselWorld, чем он хуже SIHH? Ничем. Просто здесь аналог GTE достаточно спонтанно возник в рамках самого салона. Еще недавно престиж марки на рынке четко определялся положением и размерами ее стенда на выставке, а официально в Базеле были только одни «независимые» – объединенный стенд Академии часовых мастеров AHCI, расположившейся в 5-м павильоне. К ним ходили, чтобы отдохнуть душой от пиара и маркетинга, подержать в руках удивительные механические произведения и тут же лично пообщаться с их создателями, каждый из которых, как в карауле, стоял у своей витрины.
Те марки, которые по каким-либо причинам устраивали отдельные презентации в гостиницах вокруг выставки, хоть и пытались неуверенно заявлять, что им так удобнее, а в первую очередь – дешевле, но при любой возможности старались вернуться обратно за стены выставочных павильонов и традиционных стендов. В этом году на выставке поместились почти все, кто хотел – пусть в виде скромных шестиметровых коробочек, разбросанных по разным холлам.
В результате «альтернативный Базель» решительно поднял голову – но поднял ее внутри основной выставки. И если в прошлом году определенный шок вызывало посещение паласа (еще недавно называвшегося тентом, что очень соответствовало внешности этого палаточ- ного городка), где, пройдя Casio и Kenzo, можно было увидеть около двух десятков легендарных часовых марок, представляющих свои новинки на обычных столах, то в этом году такие ярмарочные сообщества можно было встретить везде – разумеется, кроме первого павильона.
В 4-м павильоне, так гордившемся раньше своей тишиной и респектабельностью, вместо огромных стендов-холлов расположились маленькие «коробки», вместившие целое собрание марок: Hautlence, Ladoire, Marvin, Ateliers DeMonaco, Steiway&Sons, экологичную Tempvs Compvtare и возродившуюся Ventura. Кусочек 3-го, «индийского», павильона заняли Jacob&Co, Bedat и Gio Monaco, создав свой собственный стиль презентации. Что уж говорить проставший культовым палас, в котором на этот раз предстало целых два независимых сообщества: Watch Gallery (в рамках которого выставлялись A. Silberstein, Borgeaud, Linde Werdelin, Quinting, Badollet, Clerc и многие другие), а также Dream Factory, объединившая Максимилиана Бюссера, Питера Спик- Марина, Кристофа Кларе и двух великанов – Феликса Баумгартнера и Мартина Фрая. «Нам очень понравилась прошлогодняя выставка в паласе, когда все были вместе и открыты для общения», – сказал господин Бюссер. – Поэтому мы решили, что в этом году нам нужно еще больше места для презентации и организовали отдельный холл Dream Factory».
Его даже не слишком смущало соседство с Casio, пожалуй, и фраппировало только неожиданное появление объединенного стенда индийских ювелиров прямо напротив входа в «фабрику грез». Но эта проблема вполне решаема, считают большинство экспонентов паласа и надеются привлечь еще больше единомышленников. Как известно, в следующем году начнется глобальная реконструкция выставочного центра Messe Basel, и кто знает – может, вместо традиционных роскошных залов часовые мастера ближайшего будущего проголосуют за такой вот открытый и демократичный палас? Тем более что те самые многоэтажные и закрытые стенды все больше раздражают посетителей выставки.
Невозможность увидеть реальные новинки на витринах, долгое ожидание у ресепшн, пока девушка найдет нужное имя в расписании и дозвонится до нужного человека, поиски переговорной комнаты – то, что раньше воспринималось как пропуск в мир роскоши, теперь очевидно признается неудобствами. Ведь что может заставить ценителя часового искусства или дилера посетить выставку, когда все новые модели оперативно появляются и обсуждаются в Интернете, имиджевые легенды марок перестали вызывать благоговение, а бесплатным шампанским никого не удивишь? Только возможность воочию увидеть и подержать интересующие часы в руках и лично познакомиться с их создателями. Так нужна ли будет вся эта «майя» из мраморных лестниц, панелей из мореного дуба, макетов самолетов и автомобилей и аквариумов с живыми рыбами?
Выигранная битва, проигранная война
Общий успех выставки и рост продаж начала этого года логично объясняется тем, что маркетологи большинства часовых компаний перестали почивать налаврах и проделали поистине титаническую работу, чтобы наполнить модельный ряд наиболее продаваемыми вариантами. Многие сократили число существующих коллекций вдвое. Так, DeWitt из 120 референций оставил 68, Zenith сократил число моделей с 800 (!!) до 150, Maurice Lacroix из линии Masterpiece оставила только одну модель (зато какую!), de Grisogono, избежавший банкротства, вообще не стал представлять новых часов, только ювелирные украшения – настолько хорошо продается прошлогодний хит Meccanico dG №3.
Ну а символом секвестрации можно назвать Bvlgari, которая просто отказалась от марок Daniel Roth и Gerald Genta, влив самые удачные коллекции последних в семейство Bvlgari. Многие, такие как DeWitt, Hublot, купившая фабрику BNB, Carl F. Bucherer, Frederique Constant, Eterna, Breitling, сделали ставку на собственные мануфактурные, но при этом практичные механизмы по бюджетной цене – впрочем, о том, что эта тенденция будет развиваться, мы писали еще в прошлом году. Что же касается обновленных моделей, то среди них можно было бы выделить сразу несколько популярных направлений.
Это винтажный стиль, во многом обусловленный редизайном наиболее популярных коллекций прошлого – цифра 2010 выглядит так красиво, что просто напрашивается празднование какого-нибудь юбилея, путь даже и хронологически не совсем точного. Тут и «возвращение к корням», возрождение из небытия опять же славных линий прошлого. Лидером этого направлениястал Zenith, для которого теперь классические Elite и хронографы El Primero без турбийонов станут основой марки. Весьма удивил Hublot, неожиданно обнаруживший, что до Big Bang компания представляла «просто часы», к истокам решила вернуться Technomarine, также вспомнившая, что она создавалась как марка модных дайверских часов.
Кстати, к новой стратегии можно отнести и поиски утилитарных обоснований необходимости часов. Например, красивая, но бесполезная тахометрическая шкала на ободках многих моделей в этом году оказалась заменена на шкалу пульсометра. Как сговорившись, практически все производители взялись повышать уровень водонепроницаемости своих моделей. Оно и правильно, ведь часы – это редкое устройство, которое можно взять с собой в воду. Наконец, одним из ярких трендов этого года стал возврат к почти забытой цели часового дела – повышению точности измерения времени.
Сразу три компании – Seiko, Bulova и TAG Heuer – представили оригинальные способы решения этой задачи, причем Pendulum от TAG Heuer с системой магнитов вместо традиционной капризной спирали стал чуть ли не единственным настоящим механическим концептом, представленным на выставке. Если попытаться выделить главную тенденцию BaselWorld-2010, то ею будет отказ от рискованных экспериментальных концептов и поворот к трендам, которые черпают вдохновение в прошлом.
Задачи прошлого, характеристики прошлого, дизайн прошлого. На какой модный тренд ни взгляни, кажется, он гордо и уверенно заявляет одно: «это было хорошо для ваших дедушек и родителей, это будет хорошо и для вас». Даже массовые марки и фэшн-бренды, стараясь не рисковать, в качестве основы новинок этого года представили извлеченные из архивов и подновленные бестселлеры десяти- и двадцатилетней давности. Этому яростно пытался противостоять, например, известный бунтарь Иван Арпа, который идет против течения часовой индустрии – чем спокойнее и осторожнее становятся окружающие, тем больше у него появляется провокационных идей, как будто назло.
Арпа объясняет это тем, что не верит в будущее часов. Потому что, как бы оптимистично ни звучали уверения часовщиков, неумолимая статистика показывает, что популярность часов среди молодежи год от года падает. Они отдали свое сердце мобильным телефонам и электронным гаджетам. Что касается первых, то некоторые часовые производители решили выступить на вражеском поле – и не проиграли. По крайней мере, эту битву. TAG Heuer Meridiist, Dior Phone, Ulysse Nardin Chairman пользуются большим спросом, а последний был даже представлен на выставке отдельным стендом в 4-м павильоне.
Притом что цены на телефоны часовых производителей начинаются с более высокой планки, чем сами часы (как в случае с Meridiist), новые покупатели готовы воспринимать эти аксессуары как безусловно статусный товар. «Трубки» от часовщиков нельзя купить в обычном салоне связи. Такая элитарность становится беспроигрышным маркетинговым ходом. Как стало известно, этой осенью запуск собственного телефона планирует еще одна марка, представленная в Hall 1.0.
А на аппарат новой марки Celsius, в который интегрирован оригинальный механизм с турбийоном, ходили смотреть толпами, и даже цена от 300 тысяч долларов, явно запредельная для телефона, казалась естественной для этого электронно-механического монстра. Часовые производители сами научили производителей мобильных играть по своим правилам. И кто знает, не станет ли Базель через пару лет выставкой часов, украшений и коммуникаторов? Впрочем, не всем часовым производителям нравятся телефоны. Hublot, например, представил собственный ультралегкий черный велосипед.
Чучело акулы
Не можешь конкурировать – примкни. Например, честная Casio, столько лет одевавшая мальчиков и девочек в G-Shock, так и заявила, что она больше не может соревноваться в популярности с электронными гаджетами, и поэтому все, что теперь делает Casio, –не часы, а тоже электронные гаджеты. Наручные. Но даже если посмотреть на то, что делают независимые, яркие и талантливые мастера часовой механики, – и здесь обнаружится также майя. Они все коллаборационисты. Даже провокатор Арпа старается привлечь внимание к своим моделям, используя популярность других, конкурирующих с часами областей. И по его следам идут другие.
Romain Jerome в корпусе из ржавого металла «Титаника», его собственные проекты ArtyA и Volna, уже успевшие порадовать публику часами с циферблатом из испражнений динозавра Coprolite, турбийоном Tesla, в котором мосты сделаны из электрических конденсаторов и разноцветных проводочков, и очень-очень радиоактив-ными Volnatomic – не таким ли образом добился успеха Дэмиен Херст и другие представители современного искусства? Если мертвую акулу покупают за два миллиона долларов, то 25 тысяч за экскременты динозавра выглядят сущими копейками.
Впрочем, Арпа успешно работает и в другой области, которая приносит популярность независимым мастерам – в производстве механических игрушек. Фантастические построения, в основе которых лежит оригинальная, но не слишком понятная с практической точки зрения механическая конструкция, – это секрет успеха всех наиболее ярких часовых проектов последних лет. Удивительно, что Арпа (математик по образованию) только вначале этого года додумался до реализации простой, бесполезной, но зрелищной идеи – триангулярной конструкции из квадратных «колес», которая вращается, поочередносоприкасаясь с круглым колесом.
К январской GTE прототип был готов, и Арпа объявил о создании первых в мире часов с квадратным колесом, но радовался недолго – как оказалось, Maurice Lacroix также разработала похожую идею, но догадалась ее запатентовать. Поэтому лавры Базеля достались ей: за модель Masterpiece Regulateur Roue Carree, в которой сходная идея была реализована в обратном порядке. Квадратная шестеренка, расположенная на циферблате, вращается благодаря модулю из трех круглых колес и выполняет функцию индикатора часов.
Эта концепция не такая неподъемная в реализации, как Memoire 1, но выглядит настолько необычно, что наверняка обеспечит должное внимание к марке. Jean Dunand на мануфактуре Кристофа Кларе выпустила к BaselWorld новую впечатляющую модель Palace – огромных размеров устройство, в котором самое интересное – это индикаторы GMT и резерва хода, сделанные в виде механических лифтовых подъемников начала ХХ века, и миниатюрная цепь, передающая усилие заводной пружины. Не скрывает, что создает не часы, а «механических монстров» и Максимилиан Бюссер.
На вопрос, будет ли его новая модель HM4 Thunderbolt, выпуск которой намечен на май, а прототип механизма был продемонстрирован на выставке, показывать время, Бюссер подмигивал и спрашивал: а оно вам надо? Бюссер, как известно, великий визионер и иллюзионист. За время его работы в Harry Winston былисозданы самые безумные и зрелищные «Опусы», и мало кого волновало, что некоторые из них так и не были доведены до выпуска. Зато сейчас юбилейный Opus X – планетарий, немного напоминающий сателлитный Urwerk 103 и трубийон Piaget, работает и готов к выпуску.
Правда, его создатель – Жан- Франсуа Можон из ателье Chronode – честно признался, что часы получились не такими сложными и зрелищными, как он их задумывал. Что заставило мастера пожертвовать функциональностью в пользу зрелищности? Ведь другие мастера, например Джулио Папи, сделавший J12 Retrograde Mysterieuse для Chanel, Джонни Жирарден и Франк Орни, изготовившие механизм 8 Fuseaux Horaires для Dior (с часовым временем в 8 поясах, показанных также сателлитным диском), открыто заявляют, что уникальность и зрелищность конструкции – это и есть задача номер один для часового инженера.
Даже если эта конструкция повергает обычного пользователя в ступор. Вообще, этот год можно было бы назвать «годом аутсорсинга». Время благоприятствует небольшим ателье и независимым мастерам, которые на станке SNC у себя на кухне могут изготовить пусть не такой продвинуто-футуристический концепт, как Tourbillon Gravity для Concord, но вполне необычное механическое устройство. Dior, Chanel и другие – это тольконачало, скоро многие марки наверняка обзаведутся собственными концептами в «стиле Левши».
Искусство, механические развлечения, спорт, наконец борьба за экологию (часы не просят бензина, не правда ли?) – часовые мастера пытаются найти любые области, которые можно было бы спроецировать на свое ремесло и вызвать ответный отклик у покупателя, как у зрителя в кинотеатре. И пока что в этом они добиваются успеха. Ведь в конце концов эти люди умеют продавать невидимое. Продавать время.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №2-2010