Стивен Форси. Небо в алмазах
Лиза Епифанова
Часы, выпускаемые творческим дуэтом Greubel Forsey, являются мечтой любого серьезного коллекционера. При этом Робер Грюбель и Стивен Форси не собираются почивать на лаврах — уже совсем скоро мастера войдут в историю как изобретатели совершенно нового часового механизма с невиданными ранее характеристиками.
На SIHH вы показали второй этап проекта Mechanical Nano с аэродинамическим спуском и запасом хода до полугода. Насколько он близок к завершению?
Это очень серьезное исследование. Думаю, первый работающий прототип появится в течение трех лет. А вы не думаете, что поспешили с анонсами? Если каждый год показывать по кусочку, люди могут и утратить интерес.
Проект Mechanical Nano развивается в рамках экспериментального направления EWT (Experimental Watch Technology), которое мы запустили в 2012 году. Как вы помните, именно тогда мы представили свою первую модель без турбийона, зато с инновационным балансом. В принципе, все наши новые конструкции относятся к «экспериментальным часовым технологиям»: и минутный репетир, и вечный календарь с уравнением времени, который построен как настоящий «механический
компьютер». Это все не разовые громкие премьеры, а эволюция механики. И такой концепт, как Mechanical Nano — очень важный этап в этом развитии, который не так просто сразу осознать.
Поэтому мы решили, что нужно готовить людей к нему заранее. Вначале объяснить саму идею — что мы и сделали в прошлом году. Теперь мы покажем, в чем суть патента. К тому моменту как будет готов коммерческий экземпляр, клиенты и специалисты будут понимать, как там все устроено.
Mechanical Nano настолько сложен для понимания?
Нет (смеется). Просто это совершенно новая история, на которой мы прямо сейчас сами учимся. Представьте себе вектор развития часовой механики. Вначале это были большие объемные часы. Потом они превратились в карманные, а затем — в наручные. То есть вначале механизмы уменьшились в объеме, а потом стали уменьшаться в высоту. И последние триста лет часовщики работали с готовой колесной системой, экспериментируя в двух измерениях. Мы же хотим создать принципиально новую конструкцию с нуля, чтобы иначе решить вопрос экономии энергии и пространства.
Для многих коллекционеров Greubel Forsey — это прежде всего трехмерные турбийоны. И вы им уделяете все меньше внимания. Надоело это усложнение?
Когда мы с Робером Грюбелем основали ателье, турбийон был абсолютно неисследованной областью механики, там было над чем работать. Мы создали войной наклонный турбийон, который обеспечивал исключительную точность и надежность хода. И хотя нас действительно стали ассоциировать именно с этим усложнением, оно является всего лишь одним из наших многих изобретений. Почему в часовом деле сегодня так важны изобретения и эксперименты? Потому что 45 лет назад часовая механика пережила катастрофу. После появления кварца все исследования в этой области на долгие годы остано вились. И нам надо было расшевелить людей, заставить их снова думать, искать новые решения там, где, кажется, уже все испробовано. Именно поэтому мы запустили проект EWT. Еще десять лет назад мы с Робером задались вопросом: можно ли сделать стабильный изохронный спуск из алмаза? Тогда это казалось невозможным. Но сейчас стало уже почти осуществившейся реальностью.
При этом вы неоднократно подчеркивали в различных интервью, что не доверяете кремниевым технологиям в часах.А ведь они и двигают механику вперед.
Проблема не в самих новых материалах, а в людях, которые выводят их на рынок слишком быстро. Я всецело за то, чтобы использовать химические и физические свойства новых сплавов и технологии, чтобы улучшить изохронизм. Но это должно быть проверено и подтверждено временем, а не так, что кто-то провел какие-то тесты, вроде все нормально, можно продавать (смеется).
Но все-таки часы с кремниевыми деталями уже пятнадцать лет успешно продаются…
А часы с традиционными спусками — двести лет. Нет, я не нападаю на кремний. Просто очевидно, что эта технология лучше подходит для массового производства. Я не вижу пути использования кремния в механизмах Greubel Forsey хотя бы потому, что мы не можем себе позволить поставить линию фотомануфактуры у нас в ателье. А если мы не можем контролировать процесс производства, то для репутации бренда это неприемлемо. Мы все делаем сами — в этом главный принцип. Например, для модели Signature 1 спираль на баланс мастера навивали вручную на мануфактуре.
То есть все инновации EWT и Mechanical Nano осуществляются строго в стенах мануфактуры?
Именно. Мы закупаем все станки, материалы и сами проводим все работы. Получается дороже и дольше, чем если бы мы работали с крупными подрядчиками, но зато мы можем полностью отвечать за результат.
У Greubel Forsey очень узнаваемый стиль, свои традиции и вполне сложившаяся клиентура. Зачем вы регулярно устраиваете рискованные арт-проекты
в сотрудничестве с авангардными художниками?
Креативность — это единственный способ двигаться вперед. Когда мы сотрудничаем с представителями современного искусства, мы все учимся друг у друга.
Ведь если вы все время делаете одно и то же, вы ничему не учитесь. Поэтому для меня любые контакты с представителями других областей творчества — это
возможность вдохновиться новыми идеями. Например, недавно у нас был проект с художником, который создает объекты из пластика. Конечно, это не стиль Greubel Forsey, но это дает возможность шире открыть глаза, по-новому взглянуть на работу с материалами.
Привлекательность традиционной часовой механики как раз в ее относительной понятности. Вы не боитесь, что со всеми этими инновациями люди перестанут понимать, что вы делаете?
Именно поэтому мы и начали рассказывать про Nano заранее на примере понятных диаграмм. Впрочем, вы правы — есть очень тонкая граница между тем, что для коллекционера приемлемо, а что нет. И эта граница определяется эмоциями, предугадать которые порой непросто. Например, я знаю историю, когда один знаток наотрез отказался покупать новый высокочастотный хронометр, о котором долго мечтал. Когда его спросили почему, то ответил: мне не нравится звук баланса. И есть еще много таких моментов, которые надо понимать и постоянно учитывать, если делать часы для людей, а не для удовлетворения собственных амбиций. Мы постоянно беседуем с коллекционерами, узнаем их мнение.
За последние двадцать лет многие серьезные компании брались за проекты «переизобретения» классического спуска. Получилось буквально у единиц. В чем тут главная проблема?
Изобретать — совсем не просто. Особенно если нет собственной исследовательской лаборатории. Именно поэтому мы ее построили в первую очередь. Но, как я уже говорил, в часовой механике надо думать не только о том, что хорошо для прогресса, но и о том, что хорошо для владельца часов. Например, я понимаю все преимущества кварцевых механизмов, но сам не могу себя уговорить их носить. Потому что звук шагового генератора меня нервирует — мне кажется, он отсчитывает мгновения моей жизни. Можно проснуться в ужасе среди ночи, услышав, как кварц надрывно тикает, напоминая кардиомонитор. А если, проснувшись, услышать приятное жужжание механического регулятора, то сразу успокаиваешься и спишь дальше.