Филипп Леопольд-Метцгер
53-летний француз американского происхождения сделал блестящую карьеру в Европе, руководя различными подразделениями великого французского ювелирного и часового дома Cartier
53-летний француз американского происхождения сделал блестящую карьеру в Европе, руководя различными подразделениями великого французского ювелирного и часового дома Cartier.
Но по-настоящему его талант раскрылся 8 лет тому назад, когда Филипп Леопольд-Метцгер возглавил также ювелирный и часовой дом Piaget. Благодаря ему молодая компания в считанные годы вошла в элиту часового и ювелирного искусства. Девиз Piaget и ее СЕО один и тот же: «Делать лучше, чем нужно». Мы побеседовали с объездившим весь мир г-ном Леопольдом-Метцгером в Женеве — его любимом городе, в котором он живет и работает
— В прошлом году часовщики начали активное вторжение в ювелирный бизнес. Все хотят совмещать, как Piaget, славу часовщика и ювелира. Как вы относитесь к этому?
— Да-да, вы правы. Все больше часовых компаний пробуют свои силы в ювелирном искусстве. И все больше ювелиров стремятся выпускать часы. На мой взгляд, это нормальный процесс. В конце концов, ребрэндинг сейчас в моде. Компания Piaget не боится конкуренции и только рада этому. Это означает, что мы в свое время сделали правильный выбор, развивая одновременно и часовое, и ювелирное производство.
К тому же пока некоторые часовщики делают свои первые робкие и неловкие шаги в ювелирном бизнесе, мы выглядим на их фоне очень хорошо. (Смеется.) И я лично также очень рад, что часовое и ювелирное искусство стремительно сближаются. Может быть, меня, наконец, перестанут терзать очень надоевшим мне вопросом: «Вы больше часовщик или ювелир?»
— И как вы на него привыкли отвечать?
— Я не знаю, почему люди все время пытаются принципиально разделить часовое и ювелирное искусство, провести между ними черту? Облекать сложнейшие механизмы в безупречную красивую ювелирную форму или оснащать шикарное ювелирное изделие крохотными кварцевыми часами — разве это так противоестественно?
С самого начала (1956 год. — Прим. авт.) Piaget стремилась создавать часы на базе собственных уникальных калибров в безупречных ювелирных корпусах. И наши чисто ювелирные изделия всегда рассматривались в первую очередь как дополнение к нашим часам. Конечно, наши часы не клоны ювелирных украшений, а украшения не клоны часов, но они объединены общей идеей.
— На мой взгляд, приход часовщиков в ювелирное искусство принес последнему огромную пользу. Часовщики, для которых алмаз — не король камней, а потенциальная замена рубину — то есть опоры для осей шестерен, начали смело комбинировать бриллианты со сталью, придумали массу новых огранок. Вы согласны?
— Нет. Я бы не сказал, что часовщики внесли большой вклад в развитие ювелирного искусства. Новые формы огранки появились не столько благодаря часовщикам, сколько благодаря компьютерам. А новые смелые сочетания драгоценных камней и металлов первыми придумали компании как раз с богатейшим ювелирным опытом. Например, Cartier, которая первой стала украшать стальные корпуса часов бриллиантами.
— Кстати, о Cartier. Вы, насколько мне известно, долгое время работали в этой компании?
— Да. В 1981?м я приехал в Европу и устроился продактменеджером в Cartier. Затем меня сделали главой представительства Cartier в Великобритании, потом я вернулся в Северную Америку в качестве президента Cartier Canada. А с 1996-го по 1999-й руководил делами компании в Азии и Тихоокеанском регионе. Конечно же, опыт, накопленный мною за годы работы в легендарном ювелирном и часовом доме, очень помогает мне на нынешнем посту.
— Вы сказали «приехал в Европу». Вы американец?
— Да, я родился и вырос в Нью-Йорке. Учился в Чикаго. Начинал карьеру в одной американской компании (American Cynamid. — Прим. авт.) в Нью-Джерси.
— Не скучаете по Америке?
— Не очень. Изредка скучаю по Лондону, хотя жить мне нравится больше всего в Женеве.
— Какие цели поставило перед вами руководство Richemont Group, когда вы в 1999?м возглавили Piaget?
— Вполне обычную и традиционную — развить брэнд, сохранив при этом все прежние достоинства — высокий авторитет в часовом и ювелирном искусстве. Тем более что с 1992?го по 1996-й я работал в Piaget как раз в должности вице-президента по развитию и маркетингу.
— Вы сделали ставку на развитие собственной сети бутиков, предугадав таким образом еще один весьма актуальный ныне тренд — бутикоманию. Что помогло вам сделать вывод, что за монобрэндовыми бутиками будущее?
— Совершенно особый статус компании Piaget. В начале 2000?х мы были одной из редких фирм, которые производили самостоятельно и часы, и ювелирные изделия. Это был наш козырь, который я решил разыграть. Но не надо превращать меня в этакого гениального провидца. Главный двигатель Piaget — высочайшее качество часов и ювелирных изделий.
К тому же создание собственной розничной сети — значительный шаг к независимости нашего брэнда. Сегодня мы контролируем абсолютно все, кроме разве что добычи алмазов. Все остальное — механизмы, корпуса, циферблаты, ремешки, ювелирные изделия — мы производим сами, и сами же этим торгуем. Таким образом, мы не зависим ни от кого и практически ни от чего.
— И сколько у вас уже бутиков в мире?
— У Piaget во всем мире около 850 точек продаж, из которых 46 — это монобрэндовые бутики. И мне бы очень хотелось в ближайшее время удвоить количество бутиков.
— Но ведь для этого нужно увеличить вдвое и производство?
— Не так давно мы ввели в строй новую мощную мануфактуру в Plan-les-Ouates, на которой работают 500 мастеров. При этом старую мануфактуру в La Cote-aux-Fees, вопреки слухам, мы вовсе не собираемся закрывать или превращать в музей.
Все наши сложные ультратонкие часовые калибры с турбийонами производятся и будут производиться только там. Так что возможности роста неограничены.
— А как тогда быть с эксклюзивностью, ведь Piaget никогда не был массовым брэндом. Более того, в прошлом году Piaget опять- таки одной из первых начала предлагать полностью эксклюзивные часы и украшения с отпечатками пальцев?
— Вы знаете, спрос на нашу продукцию был и остается очень высоким, несмотря на ежегодный 20-процентный рост продаж. Так что перспективы для роста остаются большими. А что касается коллекции Limelight Party, то ее полная эксклюзивность достаточно условна. Мы воспроизводим папиллярный узор на циферблатах одной из самых популярных наших моделей.
Нанести уникальный узор на циферблат гораздо легче, чем создать ультрасложную модель, на производство которой может уйти полгода. Да, с каждым днем в мире становится все больше людей, которые хотят иметь действительно уникальные украшения. Но, как это ни странно, если вы попросите любого человека нарисовать или описать часы его мечты, он придет в замешательство.
А Limelight Party — попытка помочь человеку сделать выбор. Мы показываем клиенту готовые часы, а он уже при оформлении заказа сам решает, будет ли у них эксклюзивным только циферблат, или же консультируется с нами, возможно ли оснастить модель какой-нибудь дополнительной функцией.
— А по-настоящему уникальные часы и украшения в одном?единственном экземпляре вы создаете?
— Да, но достаточно редко по особым случаям, поскольку, например, на производство одной только знаменитой нашей «Манжеты» может уйти несколько лет.
— Какие часы из вашего модельного ряда самые успешные?
— Это, несомненно, Polo. Коллекция была запущена в 1979 году. Думаю, ее успех вызван тем, что это были одни из первых часов, корпус и браслет которых составляли единое целое. Ну а нынешний успех этой модели связан с повсеместной актуальностью стиля sport de luxe.
— Поэтому свой сенсационный Tourbillon Relatif вы выпустили именно в коллекции Polo, а не в традиционно турбийонной Emperador?
— Да. И, чтобы подчеркнуть спортивный характер Polo, впервые в истории компании мы создали каретку турбийона не из золота или платины, а из титана.
Вам, кстати, понравились эти часы?
— Минутная стрелка с турбийоном на коротком конце крутится над вращающимся диском с часовым индикатором… Трехсуточный запас хода… Фантастический дизайн, очень смелая идея и более чем впечатляющая демонстрация истинных возможностей мануфактуры Piaget! Но я бы на вашем месте для полного торжества и пафоса поместил бы минутный flying-турбийон еще и в 12-часовой турбийон с огромной кареткой. Турбийон в квадрате
— очень актуальный тренд. — (Смеется.) А что, хорошая идея! Надо над ней подумать. К 30-летию Polo, может, и создадим что-нибудь похожее.
— Вы сказали, что на вашей новой мануфактуре работает 500 мастеров. Сколько из них занимается дизайном?
— Хороший вопрос. Дизайн — это то, на что мы никогда не скупились. Наши часы и ювелирные изделия создают 50 дизайнеров. Представляете, десятая часть сотрудников новой мануфактуры — дизайнеры, которых я искренно считаю лучшими.
Согласитесь, только по этой цифре можно догадаться, какое значение мы уделяем этому аспекту производства. Но и это еще не все. Ювелирное производство расположено у нас в Женеве. Так вот там работают еще четыре дизайнера. Я говорю только о тех, кто числится в штате.
Помимо них мы практикуем работу с приглашенными мастерами дизайна, потому что они приносят много интереснейших свежих идей. Нам очень нужен взгляд со стороны. В 60?х и 70?х годах немало эксклюзивных моделей для нас создали Сальвадор Дали, Энди Уорхол и Ханс Эрни…
— Неужели Дали и Уорхол разбирались в часовом деле?
— Те наши дизайнеры, кто создает часовые коллекции, конечно же, разбираются в часовом искусстве. Каким бы ни был гениальным дизайнер, он не создаст хорошие часы, не зная принципов работы часового механизма. А вот в ювелирном производстве часовое образование не столь необходимо.
Хотя наша дизайнерская команда работает в очень четко отлаженном тандеме. Иначе бы мы не считались высококреативной компанией. Только так мог сформироваться мгновенно узнаваемый стиль Piaget.
— Вы часто бываете в России? И с какими проблемами Piaget сталкивается на нашем рынке?
— В России бываю примерно раз в два года. Мне очень нравится ваша страна и, признаюсь, хотелось бывать здесь чаще. Ну а главной нашей проблемой было то, что в первое время о нас в России никто ничего не знал.
Россияне с куда большей охотой приобретали часы марок, которые были представлены в вашей стране до 1917 года — Breguet, Patek Philippe…Поэтому самой главной проблемой для нас было объяснить русским людям, что Piaget, несмотря на свою относительную молодость, — это тоже элита часового и ювелирного искусства.
— И удалось вам это?
— Если судить по темпам роста продаж нашего бутика в Столешниковом переулке, то мы на верном пути.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №2-2007