Анджело Бонатти. Командующий Временем
Известный лозунг компании Panerai звучит: Lo comandante del tempo — «Командующий временем». Когда лозунг компании становится прозвищем ее главы — случай даже не редкий, а исключительный. Именно это произошло с главой Panerai Анджело Бонатти
Известный лозунг компании Panerai звучит: Lo comandante del tempo — «Командующий временем». Когда лозунг компании становится прозвищем ее главы — случай даже не редкий, а исключительный. Именно это произошло с главой Panerai Анджело Бонатти.
В прошлом инженер и ювелир, Бонатти в считанные годы превратил малоизвестную военную марку в один из самых престижных люксовых брэндов. Часы Panerai сейчас пользуются наибольшей любовью состоятельных и известных россиян. Мы встретились с Командующим Временем в Каннах во время регаты Panerai Classic Yacht Challenge
— Синьор Бонатти, расскажите для начала, пожалуйста, немного о себе. Как вы возглавили Panerai и привели его к успеху?
— О-о-о!.. Я не очень люблю рассказывать о себе. Поверьте, моя история гораздо скромнее и скучнее, чем история Panerai. Скажу лишь, что я счастлив, что именно в Panerai прошла самая важная, счастливая и успешная часть моей жизни.
К тому же успех мой и успех Panerai счастливо совпали по времени. Мы начинали, имея всего лишь одну модель, небольшую красивую историю — и больше ничего. Мне пришлось напрячь все свои профессиональные и физические способности, чтобы вырастить из малоизвестной марки большой брэнд, даже два, если иметь в виду Ferrari, которые известны во всем мире.
— И все же, почему вы решили взяться за возрождение Panerai? Вы же, кажется, не потомственный часовщик?
— Не-е-ет. Я не часовщик. Наша семья жила и живет не в Швейцарии, а в Милане, и единственное семейное часовое воспоминание — это как я разломал старинные редкие часы деда, так как мне очень хотелось посмотреть, что там внутри тикает…
В молодостия занимался ювелирным бизнесом. Это было так давно! Когда у меня еще была шевелюра, которая нравилась женщинам, а не седые редкие волоски, как сейчас. Я вообщето работаю на Richemont Group более 25 лет. С 1980 года в течение 7 лет возглавлял Cartier Italy, потом работал на другие брэнды Richemont. С тех пор я обожаю совершенные вещи. Часы в этом смысле очень близки ювелирному украшению. С той лишь разницей, что они требуют еще больше самой профессиональной и кропотливой работы.
— Кому пришла в голову замечательная идея наладить выпуск Panerai не только для военно-морских флотов разных стран, но и для гражданских людей?
— Как кому? Конечно же мистеру Руперту (главе и владельцу Richemont Luxury Group. — Прим. авт.)! Он случайно увидел Panerai на руке одного из знакомых, и влюбился в них с первого взгляда. Он попросил приятеля снять часы и дать ему, чтобы рассмотреть их получше.
Повертев часы в руках, он окончательно убедился в их совершенстве и тут же связался с менеджментом RLG с просьбой немедленно купить ему Panerai. Разумеется, не часы, а всю u1082 компанию. Во- первых, он сразу же понял, что у Panerai огромный потенциал. Во-вторых, Panerai вполне укладывалась в его концепцию приобретать только значимые брэнды, которые располагают большой историей и великолепным продуктом. Ну и, наконец, так получилось, что в это время компания Officine Panerai попала в затруднительное положение, испытав на себе все прелести значительного сокращения оборонного бюджета Италии. Так в 1997 году началась новая современная глава в истории нашей компании.
— Почему именно вам поручили руководить брэндом?
— За развитие всего часового направления в Richemont тогда отвечал Франко Колоньи, с которым мы давным-давно работаем и дружим. Он и уговорил меня взяться за Panerai. — С чего начали? — Уф-ф-ф!.. С долгих раздумий, составления концепции брэнда и бесконечных споров о том, какими должны быть часы Panerai.
Мы должны были стать первым итальянским брэндом международного уровня, и так как у нас не было предшественников, мы не могли ни с кого взять пример.
Потом, это сейчас в моде большие часы, а в конце 90-х большими считались модели диаметром 37—38 мм. Не было никакой гарантии, что люди адекватно воспримут фирменные 47-миллиметровые корпуса Panerai. Мне неоднократно приходилось выслушивать мнения, что я собираюсь выпускать не часы, а настольные будильники для ношения на руке…
Ясно было только одно: нужно создать в рамках Richemont часовой брэнд набирающего актуальность класса sport de luxe. Некоторые брэнды RLG выпускали отдельные спортивные модели, но этого было недостаточно.
— Что вас все-таки заставило вопреки моде и чисто экономическим рассуждениям целиком и полностью сохранить исторический дизайн и размеры Panerai?
— Потому что в результате долгих споров мы пришли к выводу, что только так мы сумеем создать совершенно новые свежие настоящие часы. Да, у нас нет традиционной истории. Зато она начинается не с часовщика, который долгими зимними вечерами в своей хижине собирал вручную часы, а с героев Второй мировой, которые с помощью наших часов успешно выполняли смертельно опасные подводные миссии. И пусть наши часы будут чрезмерно большими! Это даже хорошо! Потому что Panerai сразу же заметят. Напомню, что в это время на рынке были только две большие модели — Audemars Piguet Royal Oak Offshore и Rolex Submariner. Ну и, наконец, мы решили, что Panerai с самого начала будут редкими и желанными часами. Кстати, мы до сих пор не выпускаем более 6 тысяч часов в год.
— Как показало время, вы оказались абсолютно правы. Или поначалу все же были проблемы?
— Нет! Абсолютно никаких. Я конечно втайне надеялся на успех, но действительность превзошла все ожидания. И это удивило даже меня! Малоизвестный нешвейцарский брэнд представляет неактуальные часы по достаточно дорогой цене и которые моментально становятся популярными. Мы решили для начала изготовить лишь 1000 экземпляров, поставить их только в магазинах на территории Швейцарии. Они закончились через 50 дней. А заказов было в 10 раз больше! В нашей компании телефон не умолкал в течение суток. С утра до вечера все знакомые и близкие звонили также и мне. В Италии тут же образовался Клуб любителей Panerai, члены которого назвали себя «панеристи» по аналогии с «ферраристи» — фанатами Ferrari.
Ну а затем о новом брэнде Panerai заговорили во всем мире. После этого опыта я понял, что, создавая новую вещь, надо быть абсолютно уверенным в себе и своих силах, мечтать об успехе, ни в чем себя не ограничивая в этих мечтах. И если у тебя есть, что сказать людям, тебя непременно ждет успех.
— В интервью с Джампьеро Бодино (один из создателей современных Panerai, ныне — главный дизайнер RLG. — Прим. авт.) мы обсуждали другие темы, но он вскользь упомянул, что работа над Panerai была одна из самых трудных задач, с которыми ему приходилось сталкиваться в жизни. Я это к тому, что современные Panerai нельзя назвать точной копией часов итальянского спецназа Gamma Force. При внешне абсолютной, казалось бы, схожести, они неуловимо иные: роскошнее, утонченнее, спортивнее. Как вы работали над дизайном?
— О, да-а-а!.. Джампьеро было действительно очень трудно! Ведь он получил практически невыполнимое задание: создать новые часы, ничего не изменяя в старых. Помню, все стены его студии были завешаны эскизами Panerai — старых и новых. Он сотни раз перерисовывал каждую линию, советовался со мной… В итоге какие-то излишне агрессивные черты были сглажены, а какие- то, наоборот, преувеличены до юмористически карикатурного размера. Получились очень красивые, запоминающиеся, мужественные и в то же время не агрессивные, даже добрые часы с изрядным чувством юмора. Часы настоящего сильного уверенного в себе мужчины. Джампьеро блестяще справился с задачей, еще раз доказав, что он один из лучших современных дизайнеров.
— А как создавались самые первые модели Panerai, вам известно?
— Нет. Это до сих пор малоизученная история с множеством темных мест. Ведь компания Officine Panerai получила военный заказ от командования Marina Militare (Военно-морского флота Италии. — Прим. авт.) создать по сути секретное оружие для секретного подразделения. Все работы проходили под грифом «Совершенно секретно».
Какие-то детали и составные части доставала Officine Panerai, какие-то — различные отделы Marina Militare. Часть поставок командование поручило другим совершенно далеким от военной промышленности компаниям. Все это делалось с тем, чтобы никто не догадался, с какой целью закупаются комплектующие, где будет, например, установлено плексигласовое стекло — в приборной доске танка, самолета, машины или в часах? Конечную цель работ знали всего лишь несколько людей, которые оказались людьми чести и сохранили завесу секретности над Panerai навсегда.
— Каким образом таинственной итальянской компании Panerai удалось уговорить знаменитого гранда Rolex продать ей механизмы, тоже неизвестно? Ведь Rolex уже тогда ни с кем не желал ни знаться, ни сотрудничать?
— Не известно. Мы можем только догадываться, что, наверное, успеху переговоров поспособствовали люди из небольшой розничной компании, которая продавала часы, была эксклюзивным дилером Rolex в Италии и почему-то входила в состав Officine Panerai, чей бизнес был связан исключительно с морем. Скорее всего, так оно и было, но с абсолютной уверенностью заявить об этом невозможно.
Точно известно лишь, что Panerai изготовила люминесцен- тный состав на основе радия, а циферблаты для прототипов — крохотная фирма под Венецией. Это выяснилось случайно. А знаете, что самое смешное?.. Что в первых Panerai устанавливались, строго говоря, не ролексовские механизмы, а калибры Courtebert, которые выпускались под лэйблом Rolex.
— Какими механизмами были оснащены первые гражданские модели Panerai 10-летней давности?
— Достаточно редкими сегодня ЕТА 6497.
— А с Rolex не пытались договориться?
— Нет.
— Ну и последний вопрос о Rolex. Вы намеренно назначили цену на Panerai аналогичную Rolex?
— Нет, у нас разные цены. Соперничать с таким гигантом в его ценовом сегменте, по меньшей мере, глупо. Мы процентов на 30 дороже Rolex. Например, Rolex просит за Oyster на металлическом браслете те же деньги, что и мы, но за модели на кожаном ремешке. Но при этом мы на те же 30 процентов u1076 дешевле Royal Oak от Audemars Piguet. Но находиться между Rolex и Audemars Piguet, конечно же, не самоцель. Постепенно мы увеличиваем не только цену, но и стоимость производства.
С запуском собственной мануфактуры и началом производства собственных механизмов мы стали элитным нишевым брэндом более высокого ценового сегмента, чем Rolex. К тому же мы не выпускаем по 900 000 часов в год, мы совершенно иной брэнд, у нас свои оригинальные часы. Они ценные и редкие.
— Зачем же вам тогда нужно было строить собственную мануфактуру, если вы не собираетесь резко увеличивать объем производства часов? Есть такая арабская пословица: «Чтобы напиться воды, не обязательно покупать колодец»…
— Собственная мануфактура с самого начала входила в концепцию развития нашего брэнда. А как иначе? Иначе просто невозможно! Клиенты просто не поймут. Мы не можем гарантировать на все 100 процентов абсолютное качество того, что не производим сами. Тем более речь идет о механизме — сердце часов. Мы внушаем клиентам, что Panerai — hi-end- брэнд. Но они же не глупцы и прекрасно понимают, что ни один брэнд не имеет право относить себя к классу hi-end, не располагая собственными механизмами. Вот вы только что задали вопрос «Где вы купили механизмы, почему не у Rolex»? И в самом вопросе, и даже в интонации вашего голоса мне почувствовалось пренебрежение.
— Нет, что вы?..
— Поверьте, оно чувствовалось. Точно такое же пренебрежение должны чувствовать настоящие любители часов, когда мы разглагольствуем о нашей элитарности и высочайшем качестве часов, не имея собственных механизмов.
— Но вы только что сказали, что Panerai не собирается становиться массовым брэндом. Ну и зачем вам большая мануфактура? При таких объемах производства вы вполне могли бы обойтись поставками, например, дружественной по концерну Richemont компании Jaeger-LeCoultre. У нее впечатляющая палитра самых разнообразных великолепных калибров…
— Я с вами полностью согласен, что калибры Jaeger-LeCoultre великолепны. И тут же возражу. Разве я говорил, что наша мануфактура большая? Мы с самого начала (а здание мы купили еще в 2001 году) закладывали компактную мануфактуру, способную производить несколько тысяч, но не десятки тысяч часов в год. На нашей новой мануфактуре в Невшателе работают всего 30 человек. Мы можем производить ограниченное количество механизмов, корпусов и браслетов, контролировать их качество, тестировать их, проектировать новые калибры, но только для самих себя.
— Почему первый собственный калибр Panerai так похож на прежний ролексовский, то есть кортеберовский Angelus?
— А на какой еще калибр должен походить наш механизм? Я же вам говорил, что мы старались создать аутентичный редкий продукт. К тому же Angelus в свое время был выбран отнюдь не случайно. Во-первых, он с обеих сторон защищен двумя полноразмерными платинами. Даже со стороны задней крышки установлена не 3 / 4-ная, а целая платина, что обеспечивает замечательную защиту колесной передаче и другим узлам.
— Вас не смущает хотя бы то, что он не автоматический?
— Среди наших клиентов очень много коллекционеров, которые как раз оценили, что наш первенец P.2002 имеет ручной завод. К слову, автоматическая версия Р.2002 уже находится в производстве. Мы начнем оснащать этим калибром наши модели в самое ближайшее время.
— Он тоже имеет два заводных барабана и 8-дневный запас хода?
— Он лучше. У него 3 заводных барабана: 2 параллельных для запаса хода плюс один отдельный — для различных усложнений. А запас хода увеличен до 10 дней. На мой взгляд, это великолепный калибр.
— Вы до сих пор принимаете самое непосредственное участие в создании новых моделей и механизмов?
— Конечно. Я страстный человек и отдаюсь своей компании до конца. Без страсти и души невозможно создать выдающуюся вещь. Поэтому я мечтаю и делаю все для того, чтобы моей страстью заразились все без исключения люди нашей компании.
— Теперь, когда Panerai обрела статус полноценной мануфактуры, следует ли нам ожидать очень сложные модели?
— Нет. Потому что одно из главных достоинств Panerai — предельная функциональность, простота и исключительная надежность часов. Престижные усложнения ослабляют все перечисленные мною достоинства.
— Но вы же только что сделали турбийон. Кстати, зачем?
— Это в первую очередь PR-акция. Турбийон от Panerai — уже сенсация, о которой напишут все издания. А это повысит известность нашего брэнда и, разумеется, его престиж. Но обратите внимание, какой необычный турбийон мы сделали. Мы расположили модуль турбийона не на циферблате, как это делают все, а под задней крышкой. Потому что для нас это не столько престиж, сколько просто одно из функциональных устройств, которая в частности повышает точность хода. Наш турбийон очень необычный, его каретка вращается не параллельно платине механизма, а перпендикулярно на 360 градусов. И тем не менее мы решили не выставлять его напоказ, поскольку дизайн часов Panerai для нас превыше всего. Большое отверстие в циферблате нарушило бы эстетику и функциональность циферблата. Он для нас неприкосновенен.
— P.2002 — автоматический и с ручным заводом — будет вашим основным базовым механизмом на ближайшее время?
— В общем, да. Он будет иметь 4 различных калибра. А будущей весной в Женеве, надеюсь, мы представим еще два механизма.
— Последний вопрос, почему вы разместили мануфактуру в швейцарском Невшателе, а не во Флоренции, например? В замечательной компании A. Lange & Sohne не только не стесняются своего нешвейцарского происхождения, но и гордятся им, и все время подчеркивают: «Мы — немцы!» На мой взгляд, Panerai имеет все шансы стать первым чисто итальянским часовым брэндом, скажем, как Ferrari в автомобилестроении?
— Вы думаете, что я не мечтал и не мечтаю об этом? Но, к сожалению есть некоторые мечты, которые невозможно воплотить в реальность. Мало того что во всей Италии я не смогу найти достаточное количество мастеров высокого уровня. Дело здесь еще и в другом. Часовое производство слишком особенное. Оно требует совершенно иной склад ума и характера, в корне отличающийся от итальянского. Итальянцы — не швейцарцы, и тем более не немцы, и никогда не смогут соревноваться с ними в том, кто сделает лучший механизм. Зато никто не может сравниться с нами, итальянцами, в области дизайна. Так что пусть остается все как есть.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №6-2007