Северин Вундерман: Мои часы – мои дети
Часовое дело переживает Ренессанс: часы вновь стали большими, в массе своей золотыми, украшены драгоценными камнями, а владельцы относятся к ним как к предмету гордости и культа
Часовое дело переживает Ренессанс: часы вновь стали большими, в массе своей золотыми, украшены драгоценными камнями, а владельцы относятся к ним как к предмету гордости и культа. Так считает один из самых ярких дизайнеров нашего времени – владелец компании Corum Северин Вундерман, который лично представляет читателям нашего журнала новую коллекцию.
О современном моменте
После падения Римской империи Европа на некоторое время погрузилась в варварство. Но через несколько веков люди вновь научились создавать шедевры искусства, потому что соскучились по ним. Поэтому эта эпоха и получила название Возрождения: людей захватила страсть ко всему необычному, что они принялись создавать дома кунсткамеры, собрания диковинок. Я решил пофантазировать в своей новой коллекции на эту тему, потому что в данный момент часовое искусство после увлечения массовыми дешевыми часами также переживает Ренессанс.
Отсюда в моих часах - тема дьявола: Bubble Lucifer в количестве 666 штук, восточные драконы на циферблате Classical Heure Sautante, выписанные, кстати, в технике и стиле русских миниатюр. Кто-то спросил меня, не предсказываю ли я своей коллекцией конец света? Ерунда! Я начал работать над этими часами год тому назад, когда ничего в мире плохого не происходило. Ну а в том, что сейчас происходит, виноват Саддам Хусейн. Причем здесь я?
И никаким сатанистом я, вопреки слухам, не стал. Не могу назвать себя религиозным человеком, но и атеистом тоже. Я знаю, что Бог есть. И тем не менее никогда не имел привычки ходить каждое утро в церковь, как поступают некоторые люди. Думаете, они ходят общаться с Богом? Ничего подобного. Они ходят выпрашивать у него что-нибудь. А у меня все есть, и мне не нужно ничего ни у кого просить. Я счастлив в этой жизни.
Тема дьявола может нравиться или нет - это дело вкуса. Но ведь она волнует не только меня. Почему-то никто не обсуждает опусы на эту тему таких больших дизайнеров, как Галлиано или Готтекс - суперпопулярный сейчас человек в Америке. Дьявольщина актуальна не только в США, но и в Японии. Впрочем, я помню слова моего отца, который говорил: "Пока пресса и люди обсуждают тебя – значит ты в порядке и делаешь то, что нужно. Но как только о тебе перестают говорить, - это серьезный сигнал - что-то не так.
О Jewelry Collection
Все говорят: «Часы Corum - очень большие». А мне кажется – маленькие, и поэтому в следующем году они станут еще больше. Время маленьких часов прошло. Я в этом абсолютно уверен. Как впрочем, и в том, что желтое золото вернулось надолго. Парные разноцветные часы Jewels of India - я делал не столько для Индии, сколько для Ближнего Востока. Заметно, правда? Стоят они около 150 тысяч долларов. Все эти алмазы и рубины в желтом золоте на изумрудно-зеленом циферблате, по моей задумке, должны напоминать о сокровищах индийских махарадж.
А парочку Buckigham Vision - я создавал для китайского рынка. Этот зеленый камень называется императорский жадеит. Обработать его было необычайно сложно. Толщина пластин - всего лишь две сотых миллиметра. Платина, бриллианты... Стоят они миллион долларов за пару. Точнее, retail price без налогов - 760 тысяч, но я разрешил продавать ее от миллиона и выше. Мне кажется, они будут иметь успех. Или я ничего не понимаю в своем бизнесе.
О Tourbillon Saphir 999
Tourbillon Saphir 999 с алмазами я создавал сам. Главная идея – показать красоту и силу часового искусства. Поэтому я решил сделать платину и мосты из сапфира, чтобы механизм выглядел как бы погруженным в некую волшебную жидкость. С этой же целью я выбрал для корпуса платину наивысшей 999-й пробы.
Платина вообще очень сложный в обработке металл, а чистая платина и подавно – уж слишком она мягкая, даже по сравнению с 950-й пробой. Турбийон для этих часов мы сделали сами. Мы еще не продали ни одного Tourbillon Saphir 999 с алмазами - едва успели сделать единственный экземпляр к Базельской выставке, но они уже пользуются огромным успехом. Хотя бы потому, что больше 25 штук в год мы сделать не сможем. А заказы имеем уже на несколько лет вперед.
Heritage
Основатель Corum Рене Баннварт был великим дизайнером. А я убежден, если придать современные черты тому, что было хорошо 30 лет тому назад, это будет хорошо и в наши дни. Ну а то, что так думаю не только я, подтверждают примеры Cartier и Van Cleef & Arpels. У них тоже работает то, что было популярно несколько десятилетий тому назад.
Возьмем, к примеру, модель Admiral’s Cup. В этом году мы сделали женский вариант величиной 29 мм, и два мужских – 44-миллиметровых. Выпустили очередную реплику «20-долларовой монеты» в корпусе с браслетом из 18-каратного золота, а также Corum Classical Skeleton и Classical GMT 24. Дизайн двух последних моделей обновил я. Кроме того, я работал над Sugar Cube, Jewels of India, всеми разновидностями Bubble и Classical Dragon.
О том, как он создает часы
Меня часто спрашивают: "В чем секрет вашего успеха?" Меня этот вопрос удивляет. Что же такого загадочного в моем творчестве? Делай то, чего никто никогда не делал, делай все, как в последний раз - вот и весь мой секрет. Всегда стараюсь работать с полной отдачей. Уверен: все, что ты отдал в этой жизни, непременно вернется. В конце концов, ради чего же тогда мне было суждено выжить?
Главный двигатель моего вдохновения - картины художника Жана Кокто. По-моему, Кокто - воплощение креативного духа ХХ века. Он в свою очередь говорил, что его картины успешны, поскольку он старается воспроизводить в своих героях и предметах только те черты, которые придают им уникальность. К сожалению, я не могу назвать себя художником. Я преклоняюсь перед ними, но сам, скорее, стилист.
Мое творчество эклектично - собираю воедино все лучшее, что подмечено мною у других. Вообще коллекционирование – мое хобби. Я собираю картины Кокто, старинные трости, китайские табакерки викторианской эпохи, часы с разноцветными драгоценными камнями, выпускавшиеся с 1890-го по 1920-й годы... У меня самая большая в мире коллекция... лестниц (кроме меня их, наверное, никто не собирает).
И я часто черпаю вдохновение из вещей, которые меня окружают. В своем творчестве я ориентируюсь на постулат everything by gut feeling, то есть на шестое чувство.
О себе
Я не успел закончить школу и не очень жалею об этом. Творческое начало позаимствовал у отца, который был поэтом и художником, владел 11 языками и дружил с Пикассо, Модильяни и многими другими художниками. А деловая хватка, очевидно, досталась мне от матери, которая руководила всеми делами на нашей перчаточной фабрике и семейными финансами тоже.
В 1994 году врачи обнаружили у меня рак и дали срок жизни - один месяц. Первую неделю я плакал, вторую ненавидел все и вся, а на третью подумал: "А ведь из этого можно сделать что-нибудь интересное". И так увлекся, что не заметил, как 9 лет прошло. С тех пор для меня существуют только две очевидные вещи - налоги и смерть. Я плачу налоги каждый месяц и точно знаю, что когда-нибудь умру…
Меня часто спрашивают, какие из моих часов мне нравятся больше всего. Я не могу ответить на этот вопрос. Вот у меня четверо детей и всех их я люблю одинаково сильно и не могу выделить кого-то одного. Так вот точно также я люблю свои часы. Они мои дети.
Wonderman и Dream Team
В первую очередь часы должны быть стильными, считал Рене Баннварт, основавший в 1955 году компанию Corum, и твердо придерживался своих убеждений. Законодателями не только модных течений, но целых направлений стали легендарные модели Longchamps (первые мужские часы с бесцифровой часовой разметкой циферблата), Admiral’s Cup, часы-монета, прозрачные Golden Bridge, дамские «Китайская шляпка» (1969).
В 2000-м году Corum приобрел создатель часового брэнда Gucci Северин Вундерман, который представил в Базеле 12 новых моделей всего лишь спустя три месяца. На удивленные вопросы, как это ему удалось, Вундерман отвечал: «Я эти модели всю жизнь мечтал делать!» Часы Rocket, Trapeze, Sugar Cube, Bubble и Horizontal вызвали фурор и немедленно вернули Corum в ряды лучших часовых брэндов.
Часы Corum – это обезоруживающе простые четкие линии, символичность не сложная, но предельно концептуальная, мистицизм и безупречное чувство меры». "Мода должна следовать за стилем", - любил повторять кумир Вундермана художник Жан Кокто. Сам Вундерман создает стильные часы, мода на которые возникает сама собой.
Механизмы для фирменных моделей Corum производит самостоятельно. Это Golden bridge, Maree, Heure Sautante и Tourbillon.
«Прогресс моей фирмы набрал крейсерскую скорость, dream team (так Вундерман называет людей, работающих в фирме) занимает достойное место, а наши часы - проявление ее силы», - говорит Вундерман.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №5-2003