Франк Мюллер: Хозяин страны часов
44-летний швейцарец Франк Мюллер – личность знаменитая и загадочная. Хозяин собственной марки принципиально не участвует в международных выставках
44-летний швейцарец Франк Мюллер – личность знаменитая и загадочная. Хозяин собственной марки принципиально не участвует в международных выставках. Зато устраивает раз в год в поместье Жанто собственную World Premiere, попасть на которую мечтает весь часовой мир. Мастер сложных часов, трудоголик, соавтор дизайна автомобилей «Астон Мартин», друг сэра Элтона Джона и Наоми Кэмпбелл выкроил время для корреспондента МЧ, которого принял в своем офисе в Стране часов (Watchland).
- Кем вы, герр Мюллер, считаете себя прежде всего - дизайнером, часовых дел мастером или владельцем Страны Часов?
- Хм-м-м… Мне сложно отделить одно от другого. Я пришел ко всему этому постепенно. Сначала я поступил в Женевскую часовую школу, потому что у меня была очень хорошо развита моторика пальцев рук. (Улыбается, поднимает руки и быстро перебирает пальцами в воздухе.) Я так решил.
- По поводу школы или о руках?
- О пальцах. После окончания школы решил сразу же открыть собственное дело. Для меня это был вполне естественный шаг: в нашей семье принято добиваться всего самим. Я взялся реставрировать антикварные часы. Дела шли хорошо, я брался только за редкие и очень дорогие модели – настоящие раритеты. (После паузы.) Без ложной скромности скажу: мне удалось стать одним из лучших мастеров-реставраторов в мире. Но через несколько лет я понял, что у меня нет будущего, так как я стою на месте.
Ну, достиг я всего, чего поначалу хотел. Но не всю же жизнь заниматься восстановлением пусть даже самых настоящих шедевров часового искусства! Я приобрел огромный опыт в области часов, я узнал практически все секреты лучших мастеров XVIII и XIX веков, и опосредованное общение с ними вызвало во мне настойчивое желание продолжить их традиции, самому сделать интересные эксклюзивные часы, которые с удовольствием приобретет любой коллекционер.
Трудность заключалась в том, что большинство современных коллекционеров интересуются в первую очередь наручными часами. Тогда я и решил взять самые сложные механизмы карманных часов и попытаться найти им применение в наручных. Это был настоящий вызов. Пришлось крепко засесть за изучение технологий, дизайна и прочих составляющих часового искусства.
- Вам кто-нибудь помогал?
- На этом этапе мне помог Вартан Сермейкес. Он занимался производством корпусов для часов в мастерской, выполняющей заказы, в основном для Картье. В 1991 году мы встретились, обсудили перспективы и решили объединиться, так как хорошо дополняли друг друга. При этом каждый по-прежнему занимался собственным делом: я – дизайном и механизмами, Вартан – корпусами, и не вмешивались в чужие дела. Мы основали что-то вроде совместного производства.
- Согласны ли Вы с утверждением, что на дизайн ваших часов определяющее влияние оказывает комбинация сверхсложных функций?
- Так было в самом начале. Сейчас я отталкиваюсь от дизайна. Один итальянский коллекционер однажды сказал: «Вы, герр Мюллер, – мастер сверхсложных механизмов, технологий и интересны только этим. А вот дизайн ваших часов меня не трогает, он не примечателен. Вот, если вам удалось создать принципиально новый дизайн, то я не раздумывая купли эти часы не в качестве забавного экземпляра, а чтобы носить. Его слова меня задели, и я счел делом чести придумать что-нибудь этакое. Так появилась моя известная бочка.
- Нет ли в планах создать какие-нибудь ультратонкие часы?
- Нет, потому что все наши часы имеют уникальный дизайн. Самая популярная ныне форма – изогнутая. Корпус может быть и круглым, и квадратным, и прямоугольным, как в последней модели – но главная особенность всех наших часов заключается в том, что они изогнуты. Изогнуты корпус, циферблат, сапфировое стекло и цифры. Плоских часов мы просто не делаем.
- Вы сами придумываете дизайн?
- Сам. Потом рисую эскиз, который передаю дизайнеру. С него делается картинка и создается компьютерная версия циферблата. Потом эта картинка попадает к производителю циферблатов. Циферблаты изготавливаются отдельно, в другом месте, в районе Невшателя. Затем инженеры делают эскизы всех деталей, производят расчеты, необходимые для их производства. Затем изготавливаются все части, и, наконец, все собирается. Если часы работают, модель запускается в производство.
- Почему Вы используете только золото и платину в качестве материалов для Ваших часов?
- Я исхожу из своего личного опыта. Я создаю часы не для абстрактного потребителя, а для конкретных людей. Это в основном мои друзья, например, Элтон Джон или Наоми Кэмпбелл. Я ориентируюсь на их вкусы и запросы и предлагаю им только самое лучшее, так как они хотят обладать часами единственными в своем роде. Когда я решил открыть собственное производство, я прежде всего задумался над вопросом, а зачем собственно людям покупать мои часы, если есть Patek Phillippe, Vacheron & Constantin и так далее. Тогда-то я и решил сделать ставку на настоящую эксклюзивность.
Даже в рамках одной модели я предоставляю покупателю возможность выбора: ее корпус может быть сделан из розового, красного, белого, желтого и зеленого золота, платины или стали. От материала корпуса зависят и размеры разновидностей этой модели. Если, скажем, часы золотые, то количество золота в них максимально. И вообще, я негативно отношусь к производству массовых часов. Я вкладываю в часы всего себя. Пусть у меня немного моделей, зато вариантов их исполнения – множество.
- То есть главная характерная черта ваших часов – эксклюзивность?
- Да. Я выпускаю лимитированные серии. Лимитируются материалы корпуса или циферблаты определенного цвета. Я предлагаю покупателю 5-6 видов материала, и при этом он может выбрать 4-5 оттенков циферблата. Перемножьте сами – и вы получите безумное количество возможных вариантов. Таким образом, можно сказать, что я создаю не модели, а прототипы. Каждый человек имеет право выбрать себе такие часы, какие хочется, ведь часы, которые он носит на руке, это отражение его личности.
- И сколько таких прототипов существует на сегодняшний день?
- Свыше сотни. И более 5000 вариаций. Могу поспорить с кем угодно и на что угодно: если пригласить на прием 1000 обладателей моих часов, то вряд ли вы отыщите трех человек с абсолютно одинаковыми часами. Модель может быть той же самой, но материал или циферблат непременно будут отличаться.
- А среди собравшихся будут сплошь знаменитости?
- Не обязательно. Я делаю часы и для мужчин, и для женщин. Это могут быть люди разных профессий, но их будут объединять не только мои часы, но и то, что все они, прежде всего, лидеры, сильные мира сего.
- Какие качества Вы цените в людях?
- Щедрость и терпимость. На мой взгляд, мужчина вообще должен быть щедрым и никогда никого не осуждать. Даже если вам очень не нравится какой-то человек, надо быть сдержанным. Мир многообразен, все люди разные, и каждый имеет право на существование. Поэтому я никогда не осуждаю людей, а пытаюсь принимать их такими, какие они есть.
- А какой тогда должна быть женщина?
- Достойной уважения. Ведь каждый человек, не зависимо от пола, - прежде всего, хозяин своей жизни, и то, как она сложится, зависит только от него, а не от посторонних. Если человек пасует перед жизненными обстоятельствами, ссылаясь на половые или расовые признаки, а сам палец о палец не ударит, чтобы что-то изменить к лучшему, он никогда не станет победителем.
- А что главное в жизни для вас?
- (После паузы.) Каждый день иметь возможность делать то, что мне нравится. Это огромное счастье, так как, сам знаю, большинство людей, к сожалению, не знают, что они хотят на самом деле и что способно доставить им истинное удовольствие.
- Если часы – дело вашей жизни, то какие часы вам нравятся больше всего?
- Те, которые появятся в будущем, которые только-только рождаются у меня в голове.
- А что-нибудь кроме часов вас в этой жизни интересует?
- Да, мне, например, очень нравятся машины. С точки зрения технологии и дизайна автомобили близки часам. У меня много машин, я их часто меняю, а некоторые коллекционирую, потому что я эстет. Мне нравится красота во всех проявлениях. Я, кстати, не только часовщик, но и автомобильный дизайнер-консультант. В мою коллекцию попадают машины, прежде всего, выдающиеся по дизайну. А для обычных поездок я выбираю красивые и комфортабельные. Когда хочешь купить по-настоящему хорошую машину, оказывается, что выбор на самом деле невелик.
- Сталкиваетесь ли Вы по утрам с проблемой, на какой машине сегодня поехать?
- Нет. У меня обычно бывают периоды, во время которых я езжу на какой-то одной машине. Через некоторое время пересаживаюсь на другую. Например, сегодня я на «Мерседесе». Но чаще я езжу на «Астон-Мартине», потому что я принимал участие в создании дизайна этого авто. Также вожу «Ягуар», мне нравится его формы, и «Мерседес», который удачно сочетает комфорт и современные технологии.
- А что вы думаете о «Феррари»?
- Есть у меня и «Феррари». Мне нравится сидеть в ней. Именно сидеть, поскольку вряд ли я смогу ездить на такой машине каждый день. На мой взгляд, ей недостает комфорта. А его я ценю не меньше дизайна.
- Как вы проводите свободное время, если оно у вас вообще есть?
- У меня очень много друзей по всему миру. Мне нравится путешествовать по ним. В такие моменты я стараюсь расслабиться. Мне нравится кататься с ними на яхте по Средиземному или Карибскому морю. Люблю выискивать и приобретать произведения искусства, строить и усовершенствовать свой дом, проводить время с семьей. Как бы я ни был занят, я всегда нахожу время, чтобы побыть с ней. Может, от того, что они никогда не вмешиваются в мою работу. (Смеется.)
- У вас большая семья?
- Мой отец - швейцарец, мать - итальянка. Я родился в Швейцарии, рос в Женеве. У меня есть брат и сестра. Сам я женат, сыну 16 лет, дочери 8 месяцев.
- А вы не задумались о создании династии Мюллеров-часовщиков?
- Нет. Каждый должен найти свой собственный путь, понять, что ему интересно в жизни. Важно также иметь способности. Мой сын может не иметь задатков, необходимых для часовщика. Так что пусть дети сами решат, чем им заниматься. Я знаю людей, которые резко изменили свою жизнь в возрасте сорока лет.
Один человек работал барменом в Нью-Йорке, потом решил стать актером, попробовал и у него получилось. А вот за вами стоит скульптура. Это мой отец в камне. Работа очень известного мастера, который увлекся скульптурой в 44 года: однажды на пляже нашел кусочек дерева и начал вырезать что-то ножиком.
- Значит, не исключено, что через некоторое время и вы вдруг решите изменить свою жизнь и заняться совершенно новым делом?
- Конечно, не исключено. Часовое дело – это мой путь. Но в то же время у меня много разных интересов. Например, архитектура. Мне нравится музыка, любая, главное, чтобы это была музыка, а не «металлический» рок. Это как с едой, все, кроме «Макдональдс». Любимая музыка – это та, к которой ты привык, которую ты слышишь с детства. Потом предпочтения начинают меняться. Мне нравится фолк, джаз, классика. Находясь в какой-нибудь стране, стараюсь слушать национальные мелодии. И Россия – не исключение в этом смысле. Я очень люблю вашу музыку.
- Вы часто бываете у нас?
- Впервые я приезжал в Москву в 1995-м, когда там открывался мой бутик. Потом еще наведывался - всего раз пять. Москва – столица отдельного мира. Несмотря на разницу в менталитете, у швейцарцев с русскими много общего, так как мы, прежде всего, европейцы. Русские очень хорошо образованы, начитаны. Они открыты: если у человека какие-то проблемы, всегда помогут. Мне также весьма импонирует то, насколько стремительно развивается ваша страна. А главное, что русские не боятся перемен. Я верю в Россию.
- У вас есть мечта?
- Я мечтаю, чтобы у всех людей была возможность получить образование и заниматься тем, что им нравится. Я мечтаю о прекрасном мире. Но это только мечта. Построить прекрасный мир непросто. Может быть, когда-нибудь это произойдет.
Франк Мюллер родился 11 июля 1958 года. Механикой увлекся с раннего детства. Стоило родителям оставить его без внимания, как он тут же пытался что-нибудь разобрать, дабы узнать, что внутри и как это работает. Подростком собирал старинные астрономические приборы. Эта юношеская страсть к технике и времени сказалась на выборе профессии. В 1981 году Мюллер поступил в Женевскую часовую школу, которую спустя 4 года с блеском окончил, набрав максимальное количество баллов по всем дисциплинам и получив диплом с отличием.
В 1985 году Мюллер основал собственную реставрационную мастерскую, которая скоро стала знаменитой: крупнейшие аукционы и коллекционеры со всего мира буквально завалили молодого мастера заказами.
Первые собственные часы он собрал в 1983 году. Все детали Мюллер изготовил собственноручно. В 1986-м он сделал часы с турбийоном и прыгающим часом, в 1987-м – турбийон с минутным репетиром, а два года спустя добавил к этой комбинации еще и вечный календарь.
В 1992 году Франк Мюллер получил признание как Мастер сложных часов (Мaster of Complications) и основал собственную часовую компанию, которая с 1995 года называется Franck Muller Watchland S.A. и находится в поместье Жанто в 10 минутах езды от Женевы.
Страна часов
Завершив беседу, герр Мюллер любезно провел небольшую экскурсию по поместью Жанто.
- Поместье Жанто мы приобрели в 1995-м, и до 1998-го здесь не было ничего, кроме особняка, - с гордостью говорит он, поводя по окрестностям рукой. - Но потом появился корпус офиса. Затем построили две мастерские, работа над которыми была завершена в 2001 году. Сейчас заложили еще два. Сегодня в Стране Часов работают 300 человек и еще сотня трудится в другом месте. В левом корпусе часы собирают, в правом - изготавливают корпуса, детали, сапфировое стекло, прототипы механизмов часов. В центральном здании расположились администрация и дизайнеры.
Сейчас Страна Часов делает три бренда: Franсk Muller, Pierre Kunz и ECW. В год мы производим 32 тысячи часов. Естественно, все они собираются вручную. Над одними часами от начала до конца трудится один мастер. Конечно, это требует большего количества времени, но и качество существенно выше. 98 процентов часов – механические со сверхсложными калибрами, и лишь 2 процента – кварцевые женские.
В данный момент главная забота обителей Страны часов – лимитированная серия из десяти моделей, посвященная десятилетию компании. Только герр Мюллер решает, кто станет обладателем таких часов. Список, наверняка уже составлен. Это будет самая что ни на есть эксклюзивная и по-настоящему лимитированная серия. Ее модели не будут выпускаться ни в виде копий, ни в виде реплик. В них будут установлены механизмы собственного изготовления.
Цеха в Стране часов открываются в 7.30, а закрываются в 17.00. Мастера компании может придти в любое удобное для него время, но проработать не менее пяти часов. При этом люди имеют право на часовой обед, а также два 15-минутных перерыва. Такой распорядок установил сам Мюллер, который как никто другой понимает, что труд часовщика требует особой точности и концентрации внимания, поэтому никто не имеет права работать более пяти часов. Какой зоркости и твердости рук иначе от него можно требовать?
Сама технологическая цепочка выглядит примерно так. Сначала мастер берет основной механизм. На него по одному нанизываются дополнительные узлы-«усложнения», после которого механизм начинает походить на слоеный пирог. Сверху ставится циферблат, затем стрелки. Потом все это закрепляется в корпусе. Однако на этом производственный процесс отнюдь не заканчивается. Все часы тестируются в лабораторных условиях: аппаратура проверяет точность хода в разных положениях, способность выдерживать давление и т.п. Но в самом конце каждые часы все равно осматривает человек. И только он в конце-концов решает, имеет ли право на жизнь часы, несущие на циферблате знаменитый логотип Franck Muller.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №5-2002