Фабрицио Буонамасса | Материальные ответы на вечные вопросы
Лиза Епифанова
Глава отдела дизайна часового департамента Bvlgari Фабрицио Буонамасса Стильяни — итальянец, римлянин, художник, закончивший знаменитую высшую школу индустриального дизайна ISIA Roma, во многом сформировавшую легендарный «итальянский стиль» 1960-х. Он работает в Bvlgari уже почти 15 лет, начав со штатной дизайнерской позиции и возглавив часовое подразделение в 2007 году, поэтому лучше всех знает — что именно делает часы красивыми и неустаревающими.
Работа, которую вы проделали с коллекцией Octo за три последних года, на многих произвела незабываемое впечатление. И дело не только в новых мануфактурных калибрах и мировых рекордах, а в том, как фантастически изменился классический корпус Джеральда Дженты, сохранив все узнаваемые черты. Насколько это было сложно: не создавать что-то с чистого листа, а переосмыслить чужую идею?
Octo для меня — особая история и вовсе не чужая. Когда Джеральд Джента пришел в Bvlgari в 1999 году, у него не было собственного штата сотрудников. Он создавал эскизы, концепции, а дальнейшую работу отдавал на сторону. Поэтому когда в 2001-м мы выпустили первые Octo, фактически, это был замысел Дженты, но во многом переработанный, просчитанный и доведенный до ума собственными дизайнерами дома. И я был одним из этих дизайнеров: я только пришел в Bvlgari, и одной из первых моих задач стало создание браслетов и циферблатов для Octo. Так что я с самого начала участвовал в появлении этой коллекции, от эскиза до реального объекта, и хорошо чувствую ее архитектуру и характерные особенности. Я не случайно употребил слово «архитектура», потому что суть этих часов — в их геометрии. Если видеть всю конструкцию целиком как совокупность линий, уже не так сложно изменять их для новых целей.
Премьера Базеля-2015: новая линия Lvcea из стали и золота теперь представлена в двух размерах — 33 мм и 36 мм, автоматический калибр B77 с запасом хода 42 часа, водонепроницаемость 50 м
А что все-таки стало первым шагом?
Циферблат. Octa была известна прежде всего своей ретроградной индикацией. Я же подумал, что ее можно сделать классической, придать ей более традиционную композицию, на основе которой уже добавлять новые функции и художественные элементы. При этом ключевые элементы дизайна сохранены: например, написание арабских цифр 12 и 6, как в оригинальной модели, форма стрелок, расположение индексов, поддерживающее рисунок квадрата и ромба. На самом деле это ошибочное мнение, что редизайн часов касается каких-то отдельных деталей, а основа остается нетронутой. Наоборот, играя с неизменными, узнаваемыми деталями, можно полностью изменить общую структуру. До того как прийти в Bvlgari, я был дизайнером автомобилей. Так вот это очень похожие области. Только в автомобиле больше места, человеку легче представить его объемным, структурным. Но по сути часы — это та же машина, только в миниатюре.
V-образные звенья браслета новой линии Lvcea вдохновлены формой корпуса и браслета Serpenti
Многие дизайнеры успешно переходят в часовую область из автомобильной. При этом попытки других индустриальных дизайнеров, даже очень известных, например Филипа Старка, создавать часы выглядят, мягко говоря, странно. С чем это связано?
Потому что автомобильные и часовые дизайнеры говорят на одном языке. И это «язык роскоши», который включает в себя множество символов, множество технических знаний, эстетических норм. Нельзя просто так взять и начать делать часы, даже если преуспел в производстве креативной мебели. Потому что надо четко представлять себе, как правильно выразить каждый элемент часов: от технических деталей до отделки, полировки, ремешка. Второй важный аспект — это пропорции. Довольно много архитекторов начинают увлекаться часовым дизайном. Но они чаще всего просто не понимают, как можно перенести архитектурные пропорции в часовой корпус. Например, все коллекции Bvlgari вдохновлены Римом. Но я же не буду использовать форму Колизея для часового дизайна! Я буду искать символы, «ключи», с помощью которых передам красоту Вечного города в наручном аксессуаре.
Премьера Базеля-2015: Daniel Roth Carillon Tourbillon 3 гонгами в новом корпусе 48 мм из розового золота, калибр DR3300
В последние годы в основном вы используете архитектуру Рима в качестве вдохновения для украшений Bvlgari, а в часовых коллекциях предпочитаете все-таки опираться на архивы…
Потому что архив у нас замечательный! (Смеется.) Если серьезно, то дизайн часов это намного сложнее, чем взять карандаш и нарисовать несколько симпатичных форм корпуса. Мастерство дизайнера заключается также в том, чтобы найти новые способы, как клиенты будут носить часы и аксессуары, и, представив их на руке, понять, где можно изменить форму, чтобы объект заиграл совсем по-другому. А поскольку все время появляются новые клиенты, то главные идеи не устаревают — просто мы находим способ преподнести их в ином стиле. Швейцарская часовая индустрия довольно консервативна. Часовщики гордятся тем, что столетиями делают одно и то же. В этом отношении мы с нашими итальянскими корнями более свободны. Мы используем идеи и техники, в общем-то, не характерные для часовой области. Яркий пример — «тубогас». А теперь сама Serpenti Tubogas стала источником вдохновения для коллекции Lvcea.
Премьера Базеля-2015: Diagono Magnesium в корпусе 41 мм из стали, магния и углеродного полимера PEEK, автоматический калибр может быть дополнен чипом NFC с системой защиты данных WISEKey
К вопросу о наследии Bvlgari: вы по-прежнему сохраняете в коллекциях довольно спорный корпус Даниэля Рота. Насколько он поддается современному дизайну, так ли он нужен марке?
Bvlgari отличает многомерность, архитектура. Нам нужны разные формы. На данный момент Daniel Roth — это наш «прямоугольник», такая модель должна быть в коллекциях часового дома. Эта форма не так распространена, поэтому мы используем ее в самых сложных, лимитированных моделях. Но если вы видели Carillon Tourbillon, то могли заметить, что над ним тоже была проведена большая работа: рант стал тоньше, стекло — панорамным, механизм — открытым. И, кстати, цифры в новой версии Carillon Tourbillon перекликаются с разметкой Serpenti, так что и здесь соблюдены основные «коды» дизайна Bvlgari.
Кстати, почему у Bvlgari в основном черные циферблаты?
Так сложилось исторически. Сочетание черного с золотом было характерным признаком дома, в этой гамме были выпущены первые люксовые часы Bvlgari Roma. Я думаю, 90% наших циферблатов черные. Хотя появляются все больше исключений, например, цветные циферблаты Diagono. Я думаю, с этой коллекцией Bvlgari уверенно войдет на рынок спортивных и casual-часов.
Octo Finissimo Tourbillon, представленная в 2014 году, установила новый мировой рекорд ультратонкого турбийона: высота калибра 1,95 мм, корпус из розового золота высотой 5 мм, состоит более чем из 100 граней
В коллекции Diagono в этом году главной сенсацией стали не новые циферблаты и материалы, а технология Luxury Wrist Vault, разработанная вместе с компанией WISEKey. Как вы сами относитесь к союзу компьютерной и часовой индустрии? Окажет ли это влияние на дизайн часов?
Не думаю. В первую очередь потому, что все это уже было. Вспомним, как выглядели Bvlgari Roma в 1975 году: золотой диск, но с электронным дисплеем. Потому что тогда это был очень сильный тренд и все ему следовали. То, что вновь вернулась чистая механика, свидетельствует, что она уже не просто мода, а культурное явление. Люксовые часы должны быть на 100% механическими. Это закон, и я не знаю, что может его опровергнуть. Поэтому я хочу подчеркнуть, что Luxury Wrist Vault — это не главный признак Diagono Magnesium. Это просто дополнительный бонус от WISEKey. Но если владелец часов не захочет пользоваться этой технологией, у него будут просто красивые и престижные часы.
Премьера Базеля-2015: ультратонкий турбийон Bvlgari Roma в честь 40-летия модели
Вы пришли в Bvlgari на самом подъеме современного часового искусства. Как, на ваш взгляд, эволюционирует дизайн часов, сложнее ли стало создавать запоминающиеся модели?
Последние десять лет были довольно интересными, но и трудными, потому что я видел, как представление о потреблении и о дизайне повседневных предметов менялось прямо на глазах. Все больше производится вещей одноразового использования, которые не ремонтируют, а выкидывают или меняют уже на следующий год. Это относится к одежде, технике, мебели, все чаще к автомобилям. Раньше костюм шили на годы, а сейчас даже богатым людям не зазорно носить футболки за пять евро, просто вынести вопрос покупки одежды за рамки своих интересов. Чтобы доказать свою ценность, объект должен действительно претендовать на «вечность». Именно поэтому часы так востребованы, и все больше дизайнеров хотят делать часы. Они соревнуются за то, чтобы создавать яркие, запоминающиеся образы, некоторые из которых коммерчески успешны. Если созданы по правилам языка роскоши.
Вы думаете, жизнь дизайнеров в будущем усложнится?
Каждая эпоха приносит свои вопросы. И задача индустриального дизайнера — воплощать ответы на эти вопросы в конкретные материальные объекты, которыми легко и приятно пользоваться.