De Bethune.Путем Колумба
Занетта и Флажоле не просто дуэт основателей часовой компании, каких сейчас много. Они — две половинки одной головоломки, не могущие существовать друг без друга. За плечами Дени Флажоле двадцать лет исследований часовой механики, более 120 собственных сложных калибров.
Занетта и Флажоле не просто дуэт основателей часовой компании, каких сейчас много. Они — две половинки одной головоломки, не могущие существовать друг без друга. За плечами Дени Флажоле двадцать лет исследований часовой механики, более 120 собственных сложных калибров. За Давидом Занетта — финансирование, производственные мощности и четкое понимание, какими должны быть часы, чтобы считаться лучшими в своем классе. Благодаря слиянию их талантов в 2002 году появилась мануфактура De Bethune, которую сами основатели называют «большой лабораторией». После десяти лет работы, многочисленных наград и признания среди знатоков и коллег De Bethune стоит на пороге того, чтобы навсегда вписать свое имя в историю часового дела
ДЕНИ ФЛАЖОЛЕ
В последние два года марка De Bethune ассоциируется в основном с проектом Resonic, который вы обнародовали в декабре 2011 года. Механизм, работающий на частоте 926 Гц. Но пока практической реализации идеи так и не видно. У вас возникли какие-то проблемы с конструкцией Resonic?
Никаких проблем! С самой конструкцией звукового осциллятора и магнитного спуска все абсолютно в порядке. Но поскольку это совершенно новая идея для часового строения, я хочу, чтобы и весь механизм, и готовые часы были реализованы наилучшим образом. Для De Bethune не стоит вопрос так: придумать новый спуск, быстро поместить его в корпус, запатентовать, разрекламировать, а потом много лет втайне доводить до ума. Идея настолько хороша, что заслуживает всестороннего развития. Именно поэтому мы сразу обнародовали всю техническую информацию, выложили ее в открытый доступ. Мы приглашаем всех желающих принять участие в этом проекте, привнести свои идеи. Если кто-то захочет на базе Resonic создать собственный проект, будет только лучше. Я уверен, что, поделившись экспериментальной идеей со всем миром сейчас, в итоге De Bethune получит намного больше, поскольку мы — часть часового дела и развиваемся вместе с ним.
DB 28 Skybridge с трехмерной фазой луны и оптическим циферблатом с механизмом DB2105, с ручным заводом
А как вообще появился замысел звукового высокочастотного осциллятора?
Наверное, это мечта всей моей жизни. Я же потомственный часовщик, работал еще вместе с отцом и дедом. Лучшие мастера своего времени: Франсуа Мерсье, Шарль Мейлан, Эфрем Жобен и другие — делились со мной знаниями. Я всегда связывал жизнь только с часовой механикой. И поэтому прекрасно знал ее сильные и слабые стороны. Самый проблемный узел механизма — это, конечно, спуск. И когда мы начали работать с Давидом в De Bethune, я сказал, что хотел бы решить эту проблему. Потому что раньше за нее никто не брался. Часовые производители находились в жестких тисках рынка: надо делать быстрее, дешевле, эффектнее, проще. Звучит как каламбур, но со времен изобретения инвара у часовщиков банально не хватало времени поработать над механическим регулятором. В этом и заключался главный прорыв De Bethune. Давид сказал: не важно, сколько времени и денег отнимут исследования. Я получил полный «карт-бланш».
Но все-таки это заняло у вас 10 лет...
Да, вначале я пытался модифицировать узел баланс-спираль. Я отталкивался от того, чтобы повысить изохронность, нужно увеличить частоту и уменьшить потери на трение. В 2004-м De Bethune представила первую собственную спираль, более эффективную, чем спираль «бреге», в 2006-м благодаря кремниевой спирали мы смогли увеличить частоту работы баланса до 72 000 пк/час.
И тогда я понял, что это предел для традиционного спуска. Даже с самыми безупречными свойствами материалов он не будет работать быстрее и точнее. Надо было создавать совершенно новую конструкцию.
DB16 Tourbillon Regulator с вечным календарем
А в новом спуске вы будете использовать новые материалы?
Этот проект не маркетинговый, а исследовательский, поэтому использование материалов будет происходить строго по их назначению и необходимым физическим свойствам. Мы не ставим задачу сделать что-то обязательно из палладия, или кремния, или какого-то другого запатентованного сплава с красивым названием. Сейчас я заканчиваю калькуляцию всех деталей для механизма и буду точно знать, какого размера, веса и характеристик нужны детали. Со мной вместе работают химики и физики, которые изучают свойства материалов. Мы делаем то, чего раньше просто не существовало в часовой индустрии, поэтому вынуждены двигаться очень осторожно, на ощупь. На разработку только одной детали у меня уходит порядка двух недель. И потом очень много времени отнимает тестирование. Даже сейчас я не уверен, что не найду вдруг лучшего решения и не захочу все переделать. Мы пишем историю с чистого листа, это фундаментальное исследование, и нельзя вопросы пиара и коммуникации ставить впереди решения технических задач.
Но даже в больших научных лабораториях далеко не все проекты доводятся до реализации. А у вас в De Bethune было такое, что не все идеи получали воплощение, чему-то было отказано в финансировании?
Никогда. Именно потому что мы — независимая компания, и надо мною и моим партнером нет начальника, который думает о маркетинге.
Но кто все-таки принимает решения, какие часы вы представите в этом году, а какие — через пять лет?
Почему?
Потому что, честно говоря, я не разбираюсь в часах так, как он. Мне никогда не придет в голову, что надо сделать спортивные часы и чтобы они были такими-то и такимито. А у Давида есть исключительное видение предметов, будто бы он их заранее держит в руках. Поэтому, когда Давид говорит мне: надо сделать часы, в которых можно заниматься спортом, я конструирую механизм DB 2024 с системой защиты от ударов.
ДАВИД ЗАНЕТТА
В прошлом году вы представили коллекцию DB 27 Titan Hawk, которую многие по стилю и функциональности считают самой молодежной в арсенале марки. Вы решили таким образом привлечь новую аудиторию к De Bethune?
Нет, часы Titan Hawk я и сам легко представляю у себя на руке. Я не понимаю, как делать часы для какой-то гипотетической молодежной аудитории, если я сам не захочу их надеть. Естественно, я отдаю себе отчет, что далеко не каждый может позволить себе приобрести часы De Bethune.
И что в основном наша аудитория — это успешные сложившиеся люди, коллекционеры, разбирающиеся в часовой механике. Но я не хочу, чтобы у марки сложился такой «снобский» имидж, что De Bethune — это только для избранных. Поэтому мы каждый год выпускаем небольшим тиражом более простые и доступные модели, чтобы привлечь к ее стилю самых разных людей.
Дени говорит, что у него полный карт-бланш на любые исследования, не считаясь с финансами и временем. Как это возможно в условиях современной конкуренции?
Потому что в условиях современной конкуренции больше всего востребован только один продукт — самый качественный. Сегодня многие компании не делают часы, они делают деньги. Я остаюсь в стороне от этой гонки и считаю, что главная цель — качество и исключительность. В конце концов, в выигрыше остается клиент, а значит, и De Bethune.
Но пока вы работаете над новыми проектами, что приносит вам прибыль? Какие бестселлеры у De Bethune?
я думаю, DB 25L и DB 28. Это разные модели, но в них обеих присутствует трехмерная фаза Луны. Очевидно, это усложнение стало «визитной карточкой» марки, хотя на его разработку потребовалось также много времени и усилий.
DB-16 с калибром, с 30-секундным турбийоном, ручным заводом DB2509, с запасом хода 4 дня
Но все-таки кажется, вы немного торопитесь. Постоянно экспериментируете, но при этом настаиваете на исключительном качестве, как у домов со столетней традицией. Как вы можете гарантировать, что то, что делает De Bethune сейчас, будет служить нашим потомкам?
Христофор Колумб, когда пересекал Атлантику, тоже не был ни в чем уверен. Многие на его месте не отважились бы. А посмотрите, чем закончилась экспедиция. Я бы сказал, что De Bethune руководствуется духом Колумба, девизом: если можешь что-то сделать — не упускай возможность. Потому что, так или иначе, это открытие будет сделано, но другими. Хотя в отличие от Колумба, мы проводим больше исследований, чтобы заранее знать, что в океане между Европой и Азией лежит еще один материк. Я уверен в долгосрочности всех начинаний De Bethune, потому что они тщательно просчитаны.
По словам Дени, вы всегда представляете себе, какие часы хотите сделать. Как вам это удается?
Именно поэтому я и создал собственную часовую марку. Потому что хотел носить идеальные часы. Многие вещи я делаю сам: часы, обувь, автомобили, так как хочу вещи определенного уровня качества и эстетики. Тут не только дело в дизайне или в усложнениях, и даже не в том, как часы сидят на руке. Просто, когда ты берешь в руки вещь, то понимаешь, что она — твоя. Будто от нее исходят неуловимые вибрации. И я не буду считать часы завершенными, пока их не почувствую. Я уверен, ответы на все вопросы скрываются в человеческом разуме. И если постоянно тренировать разум, то решения задач становятся совершенно ясными, перестаешь думать над деталями, например, формой ушек или стрелок, а видишь всю картину целиком.
Вы когда-нибудь спорите в Дени флажоле?
Никогда. Во-первых, потому что я принимаю все решения (смеется). А потом уже спрашиваю Дени, как это лучше сделать. И ни разу не было, чтобы он мне ответил: это невозможно.
Вы верите в будущее независимых часовых марок?
я думаю, что будущее не за независимыми марками, а за независимыми проектами. Часовое дело практически умерло. Большинство производителей часов вовсе ничего не создают: они придумывают, как увеличить прибыль, фактически продавая только свой логотип на циферблате. Вам кажется, что часовая индустрия торгует часами — нет, на самом деле она торгует брендами. Также происходит с парфюмерией, украшениями, модой и другими люксовыми рынками. Бренд становится важнее продукта. В такой обстановке, конечно, независимым маркам делать нечего. Уже сейчас никто не покупает часы, чтобы определять по ним время, а в будущем, полагаю, изначальное назначение прибора и вовсе исчезнет. Единственное, как мы можем сохранить часовое искусство, это превратить его в настоящее искусство, безусловное искусство, как живопись или скульптура. А для этого надо многим жертвовать, много вкладывать. И на такое способны только проекты со стопроцентной самоотдачей, а не жестким маркетингом. Мне кажется, современный маркетинг — главная угроза будущему часов.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №3-2013