Арно Фэвр. Вольтерьянство и американская мечта
Одним из главных событии? прошедшеи? выставки Moscow Watch Expo стал приезд в Россию основателя и главы Manufacture Royal Арно Фэвра, которыи? показал публике свои знаменитые модели Opera и Androgyne.
Одним из главных событии? прошедшеи? выставки Moscow Watch Expo стал приезд в Россию основателя и главы Manufacture Royal Арно Фэвра, которыи? показал публике свои знаменитые модели Opera и Androgyne. Два года назад журнал «Мои Часы» назвал проект 34-летнего Фэвра «открытием года»: весь часовои? мир был покорен и его репетиром с раздвижнои? резонанснои? камерои?, и проектом возрождения мануфактуры самого Вольтера. Без сомнения, такие как Арно Фэвр — это будущее часового дела, надежда на его дальнеи?шии? рост и процветание. Тем интереснее познакомиться с его идеями, планами, взглядами на жизнь и часовое искусство.
Opera с запатентованным складывающимся корпусом, придуманным Шарлем Гросбети
Расскажите, почему вы решили возродить мануфактуру вольтера? и почему именно вольтера, а не, скажем, Бомарше, которыи? прославился многими часовыми изобретениями?
В первую очередь потому, что Вольтер был не только философ и часовщик, а настоящии? бизнесмен. Он играючи превращал в золото все, к чему прикасался. 264 года назад на его мануфактуре выпускалось 400 часов в год, невероятные цифры для того времени. В его замке в Ферни устраивались приемы, которые превосходили Версаль. Но сегодня мир знает Вольтера только как философа, причем критиковавшего монархию и религию. Не то чтобы я очень хотел открыть людям глаза на то, каким он был прекрасным предпринимателем, но я подумал, что явно прослеживается связь между Manufacture Royal Вольтера и Manufacture Royal современнои?: как и 200 лет назад, это успешныи? креативныи? проект.
Неужели вольтер, автор «Смерти Цезаря», деи?ствительно назвал свою компанию Manufacture Royal?
Удивительно, правда? я же говорю, он был великим маркетологом. Вольтер был знаком почти со всеми правителями Европы. Он отлично понимал, что если он преподнесет какому-нибудь королю часы с «королевским» именем, оно моментально приобретет легитимность. Не только монархи, но и аристократы, и нувориши захотят иметь такие часы. Не «часы Вольтера», а «часы короля». Собственно, так все и произошло.
А вы сами используете какие-то архивы мануфактуры вольтера, его чертежи или только название?
Наша преемственность скорее эмоциональная, чем фактическая. Вольтер создавал лучшие часы для своего времени, я создаю лучшие часы для своего. Впрочем, есть планы сделать одну коллекцию «по мотивам» историческои? модели Manufacture Royal. Правда, тут нужно быть очень осторожным. Карманные часы двухвековои? давности сегодня все выглядят похожими. Не хотелось бы обнаружить, что сделал копию Vacheron Constantin или Breguet. Честно говоря, я и не хочу руководствоваться идеями прошлого. Мне достаточно своего собственного воображения. Думаю, это именно то, что нужно мануфактуре Вольтера.
Androgyne с калибром MR02 с кремниевым спуском и турбийоном
У вас не было проблем с правами на культурное наследие?
Наоборот! В министерстве культуры Франции меня приняли с открытыми объятиями. Как ни парадоксально, поскольку Вольтер высказывал опасные суждения о короле и Боге, после его смерти французы были только рады от греха подальше избавиться от его архива. Что-то продали поклонникам, что-то просто сожгли. Всю библиотеку Вольтера, как известно, приобрела русская императрица Екатерина II. Сегодня именно во Франции меньше всего наследия Вольтера. И то, что я не просто выпускаю часы, но и разработал коллекцию ручек с именем Voltaire, и реконструировал его замок, и вообще дал повод заново вспомнить историю и философию Вольтера — лично для меня является поводом для гордости, как и для любого француза.
А как француз стал швейцарским часовым производителем?
Я родился в Безансоне, историческом часовом регионе, на границе со Швейцарией?. Мои родители были обычными представителями среднего класса, и когда решался вопрос о выборе мнои? профессии, они посоветовали научиться чему-то надежному, связанному с материальным производством. Честно говоря, не помню уже, о чем я сам мечтал в юности, может, стать пилотом истребителя. Тем не менее я послушался родителеи? и закончил часовои? колледж в Безансоне, потом изучал индустриальныи? аспект часового производства. Первую работу я получил на Roger Dubuis, где провел 4 года. Потом еще столько же на Dubois Depraz. шесть лет назад я инвестировал в компанию, производящую компоненты для механизмов TEC Ebauches SA. Потом в 2008-м создал Vallorbe — фабрику, выпускающую оборудование для производства механизмов. Отсюда оставался один шаг до финального продукта — самих часов.
И почему же вы решили начать с идеи эксклюзивного нишевого бренда?
Потому что я уверен, что для старта проекта это проще. Легче донести свое видение. Марка, рассчитанная на широкую аудиторию, должна тратить огромные деньги на рекламу, на знаменитостеи?, на пиар. Это возможно, только если за спинои? стоит богатыи? концерн. У меня же вначале не было вообще маркетинговои? идеи, я просто хотел сделать особенные часы для себя лично. Я разработал концепцию, поделился ею с дизаи?нером шарлем Гросбети, которыи? и придумал эту раздвижную резонансную камеру для репетира, навеянную Сиднеи?ским театром. Потом Мишель Навас и Энрико Барбазини, известные по проектам BNB и Fabrique du Temps, создали механизм. На все ушло около трех лет, и обошлись мне эти часы в 1,5 миллиона франков. У часов не было бренда, только название Opera. И тут мои друзья стали говорить: ты дурак, если не хочешь торговать этими часами! каждыи? из нас готов их купить. Тогда я понял, что мне нужен бренд, а значит — и история. Полгода я потратил, изучая, что происходило в часовом мире сто лет назад, двести лет, пока не наткнулся на сокровище - Manufacture Royal. И к своему удивлению обнаружил, что и сам Вольтер вначале изготавливал часы для себя и уже только потом построил мануфактуру, чтобы производить на продажу.
Вы уже окупили эти полтора миллиона, потраченные на разработку?
Поскольку все компоненты механизма производятся на собственных фабриках, я покупаю только спирали, то уже давно оптимизировал выпуск. Я буду получать прибыль, если я буду продавать 10 экземпляров в год. Но, конечно, я не могу сказать, что Opera такои? уж выгодныи? проект. Если бы такую модель выпустил Audemars Piguet, она бы стоила полмиллиона. Если бы на неи? стоял логотип Patek Philippe, цена была бы уже под миллион. С маркои? Manufacture Royal я могу рассчитывать максимум на 300 тысяч.
Opera с калибром MR01 с турбийном и минутным репетиром
Вы не боитесь застрять в статусе «марки однои? модели»? Например, androgyne — это обычныи? турбии?он, он не произвел такого впечатления на публику.
Androgyne и была задумана как «младшая сестра» Opera, коммерческии? проект, предназначенныи? мужскои? и женскои? аудитории. А скоро я собираюсь представить и третью модель, также запатентованнои? конструкции. И это будет совершенно оригинальная новая идея, хотя тоже основанная на принципе трансформера. Могу дать подсказку: она связана с путешествием и дизаи?ном спортивных машин.
Все-таки мне кажется, вы очень медленно раскручиваете Manufacture royal даже среди коллекционеров. Это связано с финансовои? ситуациеи? компании или вы просто против рекламы?
Если бы вы меня спросили два года назад, я бы сказал, что реклама — это полная ерунда. И год назад сказал бы то же самое. Я только совсем недавно осознал эффективность маркетинга и рекламы. Не забываи?те, я всю жизнь был производителем, не имел дела с брендом. Мне еще многому предстоит научиться, я знаю. У меня заняло два года, чтобы запустить производство Manufacture Royal. С собственными механизмами, собственными корпусами. Мы ничего не заказываем у ЕТА. Мне не нужен быстрыи? успех. Я готов подождать хоть пять, хоть десять лет, пока бренд Manufacture Royal обретет настоящую узнаваемость и авторитет как производитель. Вот, скажем, мои? друг Франк Вила. У нас прекрасные отношения, мы часто участвуем вместе в выставках, но подходы совершенно разные. По сути, что представляет собои? его марка — набор договоренностеи? с подрядчиками? Если она завтра исчезнет, никто и не заметит.
А знаете ли вы марку Rudis Sylva?
Нет.
Интересно. Ведь вы с владельцем rudis Sylva Жаки Эпито говорите одни и те же вещи. У вас обоих есть собственное запатентованное изобретение. Производственные мощности. Интересная история и название. Но даже вы — коллега — ни о чем этом не знаете. Куда уж клиентам. Я не удивлюсь, если и в Rudis Sylva обо мне не слышали. Я не знаю стратегию этои? компании, но что касается меня, то я бы сеи?час не хотел большого пиара. Вы знаете такое выражение «сапожник без сапог»? как уже сказал, можно раструбить о себе всему свету, набрать заказов, самому наделать заказов подрядчикам и вылететь в трубу. Я не верю в быстрыи? успех в том, что касается часов, создающихся на века. Я, например, очень хорошо отношусь к Ивану Арпа, к его идеям, креативу, чувству юмора, но ведь он сам признается, что делает не часы, а piece of art, объект искусства. я же делаю в первую очередь часы, для меня очень важен производственныи? аспект. Поэтому я решил, что не буду сильно рекламировать марку, пока у меня не будет в арсенале пять оригинальных калибров. Репетир-турбии?он, просто турбии?он, потом турбии?он с GMT и еще я хочу сделать хронограф и базовыи? калибр.
У вас есть производство во Франции?
Только для пишущих инструментов. Часы полностью производятся в швеи?царии.
А что вы думаете о возрождении индустрии в Безансоне? вы сами не хотите принять в этом участия?
Я бы с удовольствием! В конце концов, я учился в часовом колледже в Безансоне. Я француз и люблю Францию. Но я скажу вам честно, сеи?час в этои? стране делается все, чтобы вы не могли развивать бизнес. В Швейцарии же можно реально осуществить «американскую мечту»: начать с простого уборщика и стать владельцем клининговои? компании. Начать с простого мастера и стать владельцем мануфактуры. Я получал несколько предложении? о покупке часового производства во Франции, но пока условия работы там мне не нравятся.
А предложения о продаже вашего бренда, вашего производства вы получали?
И довольно часто. Я не могу твердо обещать, что не задумаюсь о такои? возможности через пару лет. Да, сеи?час я вполне контролирую собственныи? бизнес и занимаюсь тем, что мне по силам. Но если он, например, разрастется, превзои?дет мои возможности, то тут есть два варианта: нанять управляющего, СЕО, которыи? будет делать всю работу, а самому отои?ти в сторону или продать компанию. Но если я решусь на последнее, я хочу быть уверен, что передам свое дело группе, которая оценит по достоинству бренд, его концепцию и возможности. Группе, которая поможет развивать марку.
Вы так уверенно смотрите в будущее. вы считаете, что часовая индустрия будет такои? же успешнои? через десять лет?
Абсолютно! Даже еще более прибыльнои?. Особенно для известных, сильных брендов.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №6-2012