Петер Стас. Правильная идея в правильное время
В 1988 году экономист Петер Стас и его жена Алетта, юрист по образованию, представили марку Frederique Constant, основанную на наследии предка Петера — Константа Стаса и его партнера Фредерика Штейнера.
В 1988 году экономист Петер Стас и его жена Алетта, юрист по образованию, представили марку Frederique Constant, основанную на наследии предка Петера — Константа Стаса и его партнера Фредерика Штейнера. В третьем тысячелетии их проект превратился в процветающую женевскую мануфактуру, выпускающую три бренда: классический Frederique Constant, спортивный Alpina и сложный Atelier de Monaco. Приехав в Москву на презентацию первой ювелирной коллекции Frederique Constant, господин Стас нашел время поговорить о прошлом, настоящем и будущем своего любимого детища.
Первый автоматический мануфактурный калибр Heart Beat Manufacture был представлен в 2006 году
Господин Стас, вы помните свою первую презентацию в Базеле?
Конечно! И очень хорошо. Это было в 1995 году. У нас был крошечный стенд 3 на 3 метра в самом дальнем углу зала 5.1 между производителями часов с кукушкой. Я не шучу — мы были окружены деревянными птичками, которые то и дело кричали «ку-ку» (смеется). И мы за неделю выставки нашли только двух клиентов.
У вас была стабильная работа в Phillips. И вдруг раз — и вы стали выпускать часы. Кроме достойного желания возродить традиции дедушки Константа, какие тому были экономические предпосылки?
В то время я по работе часто бывал и в Европе, и в Азии и видел, как успешны Seiko и Citizen и как теряются на их фоне швейцарские производители. Но куда больше меня поразила огромная разница между подходами, между Востоком и Западом, если хотите. Японские часы — великолепного качества и очень дешевые. Средняя цена 50–60 франков. Оптимально. Но почему они тогда такие некрасивые? С другой стороны, в Швейцарии работало множество прекрасных дизайнеров, которые умели делать красивые часы. Но эти часы стоили уже 500 франков. Видите разницу. И у меня появилась идея: совместить европейский дизайн и японское качество, максимально снизив стоимость. Я не был уверен в успехе. Мы четко понимали, что вступаем в совершенно новую для нас область и очень рискуем. Конечно, первые наши часы были кварцевыми. Я сам нарисовал первые шесть моделей, тогда уже существовали нужные компьютерные программы. А потом мы взяли в руки список членов швейцарской часовой федерации FHS с их адресами, сели в автомобиль и стали стучаться в двери каждому с вопросом: вы можете выполнить наш заказ по такой-то стоимости? Конечно, наши первые часы стоили все-таки дороже 50 франков, но они все равно были намного дешевле того, что тогда просили швейцарские производители за то же качество и дизайн. Интересно, что первого дилера мы нашли как раз в Японии и только через несколько лет рискнули выйти на европейский рынок.
Heart Beat Manufacture Tourbillon с кремниевым спусковым колесом и цифербратом из эмали в технике Grand Feu
Ваша компания экспериментировала с усложнениями и сотрудничала, в частности, с Жаном-Марком Видеррехтом. Что удержало вас в среднем ценовом сегменте, почему вы не улетели в заоблачные высоты, как многие в начале нулевых?
В 1991 году мы выпустили всего 300 экз. часов, и все они были кварцевыми. Но уже в 1994 мы решили перейти на автоматические механизмы производства ЕТА. И тут же появилась идея открыть баланс, чтобы покупатель сразу видел, что перед ним — не кварцевые часы. Мы тогда совершили огромную ошибку, не запатентовав конструкцию и название Open Heart, потому что тут же появилось множество копий. С 1995 года появилось много механических коллекций: мы начали работать с DuboisDepraz, создали женские версии. Модули усложнений тогда были в новинку, поэтому мы экспериментировали: день-дата, полный календарь, вечный календарь. Мы обратились к Видеррехту, и он создал для нас секундный ретроград. Но в 1999 году мы остановились, потому что поняли: нормальные усложнения закончились. Дальше начинаются рискованные фантазии. Я понял, что мы должны найти какую-то простую, но эксклюзивную идею, чтобы она выделяла марку, но не заставляла нас каждый год выпрыгивать из штанов. Такая идея у нас уже была — Open Heart. Мы решили создать собственный мануфактурный механизм. Самый простой, с ручным заводом и двумя стрелками. Но на его разработку ушло три года — с 2001 по 2004-й. К этому времени стало ясно, что разрабатывать модули календарей и лунников на собственном производстве дешевле, чем обращаться к тем же Dubois-Depraz или Agenhor. Чтобы поддерживать образ Frederique Constant как «доступной роскоши», нужно было постоянно оптимизировать производство. И пока другие повышали цену часов, мы увеличивали объемы выпуска, оставаясь на высоком уровне качества. Сегодня Frederique Constant выпускает 120 000 экземпляров в год — больше, чем другие независимые производители того же сегмента.
Heart Beat (1994 г.)
Итак, от кварцевых прототипов — к мануфактурным калибрам. Получается, история Frederique Constant практически хрестоматийна для современной часовой индустрии?
Именно поэтому мы и добились успеха! Мы начали с правильной идеи в правильное время и потом развивались в соответствии с требованиями рынка. Если бы сегодня ко мне пришел молодой человек и спросил совета, как запустить массовую часовую марку, я бы просто посоветовал ему заняться чем-нибудь другим. Момент упущен.
Но ведь новые часовые бренды продолжают появляться…
И многие ли из них процветают? Определен но, в массовом сегменте все места уже заняты. Сейчас очень трудно найти дистрибьютора. Для нашего молодого человека, желающего делать часы, есть только один вариант: если у него есть спонсор, который выделил ему сразу 10 миллионов франков, не меньше, и если при этом он будет выпускать нишевые часы минимальным коллекционным тиражом. Причем ему придется тратить огромные средства на рекламу, кататься по миру и рассказывать, рассказывать без остановки, какие у него прекрасные часы. Эта работа безумно изматывает, на нее способны немногие. Тех, кто добивается успеха в этой нише, можно пересчитать по пальцам.
Но есть же Интернет. Благодаря ему нишевые бренды не так уж нуждаются в дистрибьюторе. Например, Максимилиан Бюссер собирает заказы на новую «машину» на Facebook.
Конечно, появляются новые каналы коммуникации, но суть от этого не меняется. Все равно нишевому производителю или его дилеру приходится лететь, например, в пустыню, к шейху и в окружении его тридцати «Роллс-Ройсов» и коллекции Patek Philippe убеждать приобрести один экземпляр новых эксклюзивных часов. Я повторяю: это тяжелая работа, и я не уверен, что справился бы с ней.
Вечный календарь Heart Beat Perpetual (1999 г.)
Тем не менее вы сами запускаете новые марки.
Клиентам нужны были спортивные часы, но я не хотел запускать спортивную линию в Frederique Constant, чтобы не размывать имидж бренда как производителя классики. И в 2002 году мы смогли приобрести Alpina — марку с отличной репутацией и спортивной историей. Сейчас она показывает хорошие результаты. К Atelier de Monaco я пока сам, если честно, серьезно не отношусь. У нас работают два талантливейших мастера: Пим Кюслаг и Мануэль да Сильва, они сделали турбийон, который мы установили в Frederique Constant, но когда они разработали минутный репетир, мы поняли, что он точно не вписывается в концепцию доступной роскоши. И решили, что надо создать отдельную люксовую марку, где Пим и Мануэль смогли бы реализовать свои таланты. Оба они стали ее совладельцами, так что это действительно — ателье мастеров Haute Horlogerie.
Ретроградный модуль Agenhore в Heart Beat Retrograde (2001 г.)
А почему вы говорите, что не относитесь к этому проекту серьезно? Не верите в коммерческий успех?
Очень верю! Просто бренд пока еще совсем юный. Немного страшненький, как все младенцы. Но подождите, вот вырастет скоро в красивого юношу (смеется). Пим — великий часовщик, и у него еще все впереди, ему только 30 лет. Хотя у него уже есть опыт работы на Patek Philippe. Мы сейчас выпускаем книгу об Atelier de Monaco, а на следующей выставке в Базеле я собираюсь представить три бренда на одном стенде.
Николас Хайек-старший говорил, что хочет прекратить поставки ЕТА, чтобы заставить независимых производителей выпускать собственные механизмы. И, кажется, так и получилось. Но с другой стороны, не возникает ли риск, что количество произведенной часовой механики через несколько лет превысит возможности рынка?
Чтобы швейцарские часовые дома удовлетворяли свои потребности собственным производством? Звучит утопично. Давайте посмотрим на цифры. Swatch Group производит три миллиона механизмов в год. Rolex около миллиона. Sellita сейчас выпускает миллион, но планирует довести до полутора. А все независимые производители со своими калибрами, включая Soprod — это еще максимум полмиллиона. И вряд ли эта цифра так уж существенно вырастет. Знаете почему? Потому это нерентабельно. Для базовой автоматической модели вполне достаточно ЕТА2892 или SW200. Ничего лучше не существует. Я слышал, что сейчас Chopard вроде бы разрабатывает линию доступных механизмов и у Richemont есть такой же проект. Ну, отлично, пусть будет четыре производителя. А параллельно с этим есть мануфактурные калибры типа наших, которые выпускаются тиражом от 20 до 40 тысяч экземпляров. Они дороже в производстве, но в них есть своя специфика, «фишка». Они не вступают в конкуренцию с массовой механикой. У нас есть Heart Beat Manufacture, а есть базовые модели за 1000 евро, работающие на Sellita, по числу продаж значительно превосходящие мануфактурные коллекции.
Собственный калибр Heart Beat Manufacture в корпусе из розового золота 18К (2004 г.)
А китайские механизмы?
Мы с ними не работаем. Дело не только в престиже. Это слишком хлопотно. Точность деталей намного ниже, чем у швейцарских. Для меня это долго было загадкой, ведь на китайских фабриках вроде бы стоят те же самые современные машины, что и в Швейцарии. Вопрос в отношении. Точность замера должна составлять сотые доли миллиметра, насадки всегда должны быть в идеальном состоянии. Если компьютер диагностирует нарушение допустимой погрешности, станок останавливается и детали меняются. Это очень дорого. На китайских фабриках так не делают: они экономят время и деньги на производстве, но теряют в качестве и точности. Китайский часовой механизм может и выглядит как часовой механизм, но не работает, как часовой механизм. Они пока что далеко позади Швейцарии.
Премьера-2012: специальная серия Venice Edition в коллекции яхтенных часов Runabout включает классический трехстрелочник и хронограф
Несколько лет назад то же говорили о китайских машинах. Но теперь посмотрите, что происходит: заводы в США и Европе закрываются, китайцы перевозят к себе культовые марки…
Есть большая разница: автомобильные производители сами начали открывать сборочные предприятия в Китае и других местах, где рабочая сила дешевле. Нигде на автомобиле не было написано US made или что-то в этом духе. Сейчас же сами китайцы охотно покупают швейцарские часы, потому что на них стоит маркировка Swiss made. И вопрос не только в месте производства. Вокруг каждой швейцарской марки витает дух имени, стиль жизни, который она воплощает, например для Frederique Constant это регата Runabout, гонки Vintage Rally. Это тоже огромная работа, которую мы проделываем. У китайцев есть один шанс создать свою индустрию — это создавать свои узнаваемые уникальные бренды. Но я не вижу, чтобы они даже пытались.
Открытый баланс в виде переплетенных сердец Double Heart Beat из коллекции Lady's Automatic
В этом году увидела свет первая ювелирная коллекция Frederique Constant. Бренд достаточно популярен, чтобы распространить его на другие области продукции?
Мы выпустили дамскую коллекцию Double Heart и решили, что неплохо бы на витринах поддержать ее ювелирными изделиями соответствующего стиля. Эти украшения не столько для продажи, сколько для общего имиджа. Часы — наша главная и единственная специализация.
Как вы думаете, благодаря чему Frederique Constant войдет в историю? Как марку будут воспринимать лет через пятьдесят?
Когда мы только запустили Frederique Constant, мы решили делать классические часы, потому что они самые красивые. И мы по-прежнему так считаем. Я мечтаю оставить след не как гуру дизайна или революционный изобретатель, я просто хочу, чтобы как можно больше людей наслаждались качественными швейцарскими часами.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №5-2012