Патрик Хоффман. Красота нужна там, где ее видно
27 апреля 2011 года на внеочередном собрании членов правления Ulysse Nardin, вызванном скоропостижной кончиной владельца и главы мануфактуры Рольфа Шнидера, новым генеральным управляющим компании был назначен Патрик Хоффман.
27 апреля 2011 года на внеочередном собрании членов правления Ulysse Nardin, вызванном скоропостижной кончиной владельца и главы мануфактуры Рольфа Шнидера, новым генеральным управляющим компании был назначен Патрик Хоффман. Он давно связан с мануфактурой из Ле-Локля. С 1999 года возглавлял североамериканский офис Ulysse Nardin, а в 2008-м занял пост вице-президента по продажам и главы международного маркетингового отдела всей компании. Патрик Хоффман уверен: у него есть стратегия, которая позволит Ulysse Nardin успешно развиваться еще многие годы.
Caprice Panda, лимитированная серия 28 экз.
Господин Хоффман, вы можете в нескольких словах описать — что для вас лично значит Ulysse Nardin?
Как вы знаете, я изначально не имел отношения к часовой индустрии, у меня коммерческое образование и опыт работы в различных областях. Но в итоге я познакомился с Рольфом Шнидером и связал свою жизнь с компанией Ulysse Nardin, и эта связь продолжается уже почти 17 лет. Потому что часовая индустрия — это одна из самых интересных отраслей, производящая уникальный продукт, находящийся на стыке техники и моды, материи и культуры. А Ulysse Nardin — компания, которая способна виртуозно извлекать максимальный эффект из этой синергии.
То есть у вас за все эти годы ни разу не возникало желания сменить место работы, уйти в другую часовую компанию?
Нет, не возникало! Честно говоря, неплохо зная индустрию, я не могу привести сегодня пример компании, где мне было столь же интересно работать. Компании, столь же инновационной, креативной, с таким же быстрым ростом. И при этом независимой. Самое главное то, что все работающие в Ulysse Nardin ощущают себя командой, почти семьей. Поверьте, это удивительное чувство, несравнимое с тем, что испытываешь, работая с успешным и интересным часовым брендом, являющимся при этом частью огромного холдинга.
Diver Perpetual, лимитированная серия 500 экз.
Теперь же вы стали главой этой динамичной и независимой компании. Не ощущаете страха перед такой ответственностью?
Ни капли. Если ты хочешь развиваться, быть на шаг впереди других — ты не должен бояться. Это то, что я говорю всем работающим в Ulysse Nardin.
А куда будет развиваться Ulysse Nardin?
Знаете, все журналисты задают мне один и тот же вопрос: как изменится стратегия Ulysse Nardin? Конечно, никак не изменится! Все привыкли, что когда у компании появляется новый СЕО, это означает смену курса. Но в моем случае скорее надо говорить не о смене, а о продолжении дела Рольфа Шнидера. Продолжении той стратегии, которая принесла успех компании. А в ее основе лежат два принципа: независимость и инновации.
Ulysse Nardin Anniversary 160, лимитированная серия 500 экз.
Кстати, о независимости. В этом году Ulysse Nardin представила новый калибр UN-118, действительно инновационный, с кремниевыми элементами. Но при этом он явно дороже и сложнее многих базовых калибров от той же ЕТА. Позволит ли вам UN-118 стать полностью независимыми от сторонних поставщиков или это скорее украшение топовых линий марки?
А вы уже знаете цену этого механизма? (смеется.) Я сам ее еще не знаю. На самом деле UN-118 — это действительно первый шаг к полной независимости производства. Как вы знаете, для моделей с усложнениями мы уже использовали мануфактурные калибры, но их выпуск был ограниченным, всего несколько сотен экземпляров в год. Тогда как первая партия UN-118 составит 5000 экземпляров. Да, он пока немного дороже, чем ЕТА, но мы практически и не использовали последние как базу для коллекций средневысокого сегмента. Вторая партия UN-118 составит уже 6000 штук, со следующего года выпуск составит уже 8000 экземпляров в год, а летом мы планируем запуск еще одного базового калибра. Таким образом, в течение четырех лет весь ассортимент Ulysse Nardin, годовой объем выпуска которого сейчас составляет 25 000 экземпляров, будет переведен на собственные мануфактурные механизмы.
Когда вы говорите «мануфактурный», вы подразумеваете, что все компоненты производятся только на фабрике Ulysse Nardin?
Да, именно так, поэтому я и считаю премьеру UN-118 столь важной вехой в истории компании. Мосты, колеса, в том числе и балансовое колесо, и другие основные детали механизма изготавливаются на мануфактуре в Ле-Локле, там же производится сборка. А детали спуска и волосок баланса производятся из кремния на фабрике Sigatec, где нам принадлежит доля в 50%. Поэтому спуск и спираль для UN-118 запатентованы и выпускаются эксклюзивно для Ulysse Nardin, хотя Sigatec поставляет кремниевые элементы и другим часовым производителям.
Анкер и спусковое колесо калибра UN-118 изготовлены по технологии DIAMonSIL
То есть через четыре года часы Ulysse Nardin будут оснащены исключительно механизмами с кремниевы ми деталями? Это означает, что вы не верите в перспективы традиционной механики?
Уже сейчас все наши самые сложные механизмы выпускаются на основе кремния и других новейших технологий. И я не считаю, что новые материалы идут в разрез с концепцией традиционной механики. Для меня традиции в часовом деле — это способ сборки механизма, гравировки деталей, обработки циферблата и корпуса. Здесь ценится и ручной труд, и хороший вкус, и богатство инкрустации. На всех фабриках сейчас базовые детали, мосты, платины производятся CNC-машинами и только потом поступают к мастерам, которые их вручную украшают и полируют. Красота нужна там, где ее можно увидеть. А в таком узле, как баланс и спуск, в первую очередь важны надежность, точность и оптимизация производства.
Что касается Ulysse Nardin, здесь красота, которую можно увидеть, во многом принадлежит авторству Людвига Охслина. Вы будете продолжать сотрудничество несмотря на то, что в дополнение к его работе в музее Ла-Шо-де-Фона он также основал свою собственную марку Ochs&Junior?
Такие люди, как Людвиг Охслин, постоянно переполнены идеями. Их у него столько, что физически невозможно было бы реализовать все в рамках одного часового бренда. Поэтому проекты, которые он делает для Ulysse Nardin и для Ochs&Junior, никак не пересекаются, это совершенно разные идеи. На самом деле, как вы знаете, Людвиг не работает на Ulysse Nardin, он просто предлагает конструкции, а реализовываем их мы сами. Один такой проект уже находится в разработке, но до официальной премьеры наверняка пройдет не один год. Так же было и с Moonstruck. Например, только на то, чтобы сделать циферблат, потребовалось 4 года, поскольку чертеж на бумаге очень далек от того, что получается в реальности. Людвиг уже был куратором музея, он не работал в Ulysse Nardin, и наши специалисты самостоятельно делали все расчеты, но мы все равно постоянно звонили ему, консультировались, на каждом этапе нам требовалось его мнение и поправки. Уверен, что сотрудничество Ulysse Nardin и Людвига Охслина никогда не прекратится.
А у вас самого как у главы компании есть собственные идеи относительно новых моделей?
Да, и эти модели вы увидите этой весной в Базеле. Еще раз подчеркну, сейчасдля марки приоритетная задача — развивать производство механизмов. Это направление будет основным на ближайшие 5–6 лет, все это время механика будет определять дизайн моделей, а не наоборот. Сейчас у Ulysse Nardin есть два основных сегмента: сложная механика, например Freak, Sonata, Moonstruck, вечные календари и репетиры, а также коммерческие линии, например Marine, Dual Time. Часам первой категории эксперименты с дизайном вообще не нужны или нужны, но очень продуманные, например, как версия этого года Freak Diavolo. Тогда как, скажем, Marine — это самая популярная коммерческая линия бренда, она лидирует по количеству продаваемых в год экземпляров, поэтому в ней должны регулярно появляться яркие новинки. При этом в плане дизайна я буду двигаться в сторону большей простоты и лаконичности, поскольку тенденция последних лет такова, что желание выделиться за счет усложнений перевесило здравый смысл, и обычные ценители механики от этого несколько устали.
Вот я вас слушаю и, мне кажется, не узнаю Ulysse Nardin. Это имя ассоциируется с риском, экспериментом, вызовом. Вы же употребляете слова, более приемлемые для кальвинистской мануфактуры вроде Patek Philippe: традиции, скромность, инновации, здравый смысл, независимость, план развития…
Очевидно, что с каждым годом у Ulysse Nardin появляется все больше ответственности, больше капитала, в том числе и интеллектуального, который необходимо сохранить для будущего. Мануфактура уже в нашем тысячелетии подарила миру много смелых открытий. Когда мы начинали развивать кремниевую технологию, то все говорили: это тупиковое направление, никому это не интересно и так далее. А сегодня эту технологию используют самые влиятельные производители. Но, конечно, Ulysse Nardin — это не Patek Philippe или другая традиционная мануфактура. Кто, кроме нас, рискнул бы назвать свою флагманскую модель Freak, «уродец»? Я уверен, что эти качества — смелость, непосредственность, способность к самоиронии — Ulysse Nardin никогда не утратит.
Анкер и спусковое колесо калибра UN-118 изготовлены по технологии DIAMonSIL
Как сейчас распределяются приоритеты Ulysse Nardin на международном рынке?
У нас очень удачная стратегия, которая заключается в том, что мы не отдаем предпочтение одному региону в ущерб остальным. Сейчас у нас продажи распределяются таким образом: 25% — Южная и Северная Америка, 25% — Европа и Ближний Восток, 25% — Россия и страны СНГ и 25% — Восточная Азия. За последний год очень хороший рост продемонстрировала Азия, как ни странно, западноевропейский рынок. Я думаю, очень важно, что мы не концентрируемся на каком-то отдельном рынке и не пытаемся подогнать продукт под его требования, а создаем сильный международный имидж марки.
Вы познакомились с Рольфом Шнидером, когда жили и работали в Куала-Лумпуре. Вы помните, как формировалось швейцарское коммьюнити в Азии? И что происходит с ним сегодня?
Многие европейцы, в том числе и швейцарцы, поехали в начале 90-х годов в Юго-Восточную Азию, потому что там был экономический бум. Надо сказать, сообщество экспатов сформировалось очень быстро, возникла англоговорящая инфраструктура, и я не ощущал никакого дискомфорта или изолированности. Даже наоборот, последние годы я жил во Флориде, и скорее там чувствовал себя более отгороженным от остального мира, чем в Малайзии. Когда в 1999-м в Азии случился кризис, произошел отток бизнесменов из региона, но потом ситуация снова стала улучшаться. Такие города, как Куала-Лумпур, Сингапур, растут очень быстро, они учатся на своих ошибках, там идеальная среда для бизнеса. Сейчас я переехал в Швейцарию, но я бы с удовольствием вернулся в Малайзию. Хотя моя личная мечта — жить в Африке.
Калибр UN-118
А что случилось с азиатскими фабриками Рольфа Шнидера?
Он их все продал. Последней оставалась фабрика циферблатов в Малайзии, она была продана в конце 90-х, когда Рольф Шнидер решил полностью сконцентрироваться на Ulysse Nardin. Конечно, ни одна из азиатских фабрик никогда ничего не производила для Ulysse Nardin. Я думаю, этот путь прошли многие часовые предприниматели нашего времени: начинали с массовых поставок для других марок из коммерческих соображений, а потом пришли к необходимости собственного бренда, где во главу угла ставится уже качество и престиж.
Кому сейчас принадлежит Ulysse Nardin?
Основная доля — вдове Рольфа Шнидера и его детям.
А наследники проявляют интерес к семейному делу?
Детям сейчас от 14 до 17 лет, вряд ли можно сказать определенно об их интересах. Впрочем, старший из них — Улисс прошлым летом работал на мануфактуре в отделе сборки механизма, он захотел этого сам, поскольку интересуется устройством часов.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №1-2012