Октавио Гарсия: Второй торнадо
На мануфактуре Audemars Piguet говорят: «в истории Ле-Брассю случалось всего два урагана. В 1891 году бушевал торнадо. А в 2003-м к нам на работу пришел Октавио Гарсия»...
На мануфактуре Audemars Piguet говорят: «в истории Ле-Брассю случалось всего два урагана. В 1891 году бушевал торнадо. А в 2003-м к нам на работу пришел Октавио Гарсия». Причем оказался американец Гарсиа в Швейцарии случайно: приехал в страну к своей возлюбленной, переведясь из колледжа в Паседене в архитектурную школу Монтре, в 1999 году нашел работу на Omega, а через четыре года решил сменить компанию и пришел на Audemars Piguet… по объявлению в газете. Через год концепт Royal Oak Offshore Montoya шокировал публику необычной интерпретацией традиционной механики. И вот уже почти десятилетие молодой энергичный уроженец Чикаго, похожий на голливудскую кинозвезду, является арт-директором одной из самых старых, уважаемых и консервативных мануфактур Вале-де-Жу.
Октавио, можно вначале скучный вопрос, который вам, наверное, все задают. Как вам Швейцария?
Нет, это не скучный вопрос. Потому что меня действительно часто спрашивают, и я обнаружил, что каждый раз отвечаю по-разному. Наверное, потому что я тут уже давно живу, это место стало для меня единственным домом. А как у вас может быть какое-то мнение о своем доме, кроме того, что вам в нем комфортно? Я только хочу сказать, что такое явление, как швейцарская часовая индустрия, до сих пор вызывает у меня изумление и практически благоговение. Я не встречал ей аналогов ни в одной стране. И мне до сих пор безумно интересно эту индустрию изучать, понимать ее секреты, я очень рад, что сам имею к ней некоторое отношение.
Но когда вы впервые пришли в часовую отрасль, у вас были какие-то собственные идеи, или понимание того, что нужно делать, тоже пришло с опытом?
У меня для начала была хорошая школа на Omega, потому что это огромная машина, настоящий комбинат, и нет места лучше, чтобы понять часовое производство и маркетинг. Но когда я пришел в Audemars Piguet, это был уже настоящий вызов. По образованию я индустриальный дизайнер, и в принципе хорошо представляю себе, как должны выглядеть современные вещи, которые нравятся современным людям. Но как мне приложить эти знания к индустрии, которая опирается на правила, придуманные пятьсот лет назад? Например, у Audemars Piguet было хорошее портфолио: четкие, узнаваемые коллекции, но которые… как бы это сказать… немного остановились во времени. Я попробовал свои силы на Millenary, часах, созданных в начале 90-х. Они и так были прекрасны и современны, надо было только добавить чуточку собственного стиля. Затем я взялся за Royal Oak, что было уже сложнее, потому что этой коллекции было 35 лет, она считалась практически классикой. И это было нелегко: сделать ее облик современным, эмоциональным, и при этом не изменить суть.
Хронограф Audemars Piguet Royal Oak Offshore Juan Pablo Montoya, калибр Valjoux 7750
А почему была выбрана именно идея концепта часов Хуана-Пабло Монтойи?
Audemars Piguet поставила задачу: передать связь между часами и их «посланниками». Чтобы не просто сказать, вот знаменитый гонщик, он носит такие-то часы, а показать, что он просто не может носить никаких других часов. Это должен был быть настоящий стопроцентный Royal Oak Offshore, но при этом модель простая и техничная, как гоночный болид. Я помню, как изучал этот болид часами, все его линии, все приборы, все подвески и приспособления, чтобы вообразить, как это можно выразить в конструкции часов.
Со спортивными моделями все более или менее понятно. Но ведь вы же создаете и новые модели коллекций Edward Piguet и Jules Audemars — а ведь это квинтэссенция швейцарской часовой традиции. Где вы здесь находите вдохновение?
Вы заметили одну важную особенность линий Audemars Piguet? Их довольно легко классифицировать. Да, Offshore — это спортивные часы, для вдохновения я хожу на гоночный трек или на регату. А Edward Piguet и Jules Audemars символизируют связь прошлого и настоящего. За вдохновением для них я хожу обычно в музей, изучаю детали старинных часов.
А вы, правда, любите часы, часовую механику или для вас это не более чем форма, которую приходится использовать для собственного творчества?
Я думаю, и то и другое. Например, Millenary 4101 — это искусство в каждой детали, форма корпуса, маркеров. На самом деле часовой механизм буквально притягивает человеческий разум. Интересно, что мастера, которые разработали эту систему, создали действительно очень эстетически привлекательную вещь, настоящее произведение искусства или философии, если хотите, на которую можно любоваться бесконечно. Посмотрите, сколько в истории было поклонников часов среди королевских особ и знати, причем как мужчин, так и женщин. У многих из них были огромные коллекции и личные часовщики. Почему? Потому что их так интересовало точное время? Не думаю. Я считаю, часовой механизм — это удивительное творение в первую очередь с точки зрения искусства.
Millenary 4101
На презентациях новых моделей вы часто появляетесь с Джулио Папи. Можете описать, как вы работаете вместе?
Это синергия. Замысел каждой новой модели мы создаем сообща. Мы садимся вместе и решаем: что мы хотим сказать, что люди могли бы ожидать от этих часов, как это лучше преподнести. И в процессе создания часов мы постоянно спорим и дополняем мысли друг друга.
А не мешает то, что вы работаете в разных офисах… Просто хотелось бы посмотреть, как выглядит переписка дизайнера с конструктором.
Никаких «и-мейлов»! Если нам что-то нужно обсудить, мы всегда делаем это лично. Иногда это происходит за ужином, а поскольку мы часто путешествуем, то многие проекты рождаются прямо в самолете.
Глава APRP Джулио Папи и Октавио Гарсиа на презентации нового хронографа Royal Oak Offshore
На ваш взгляд, что вы лично привнесли в компанию Audemars Piguet?
Во-первых, современные технологии дизайна и конструирования. Когда я пришел в компанию, чертежи новых моделей тут создавались еще классическим способом, я же стал использовать технологию 3D. Проектирование стало более техничным, основанным на точных расчетах. Но вместе с тем, я считаю, что привнес в облик часов и компании в целом больше эмоциональности, больше драйва.
Да уж, несколько лет назад вы просто шокировали швейцарских журналистов своим чикагским сленгом. Сейчас, кстати, вы стали более сдержанным, почти швейцарцем. Но скажите честно, вы поначалу не сталкивались с неприятием местных: мол, почему никому не известный американский дизайнер руководит нашим культовым брендом?
Нет, никогда. И Omega и Audemars Piguet — это международные компании, в них работают люди со всей Европы, со всего света. В конце концов, наши клиенты — это в основном не швейцарцы, тут важен вопрос не происхождения, а таланта и способности к коммуникации.
Вдохновением для часов Jules Audemars Equation of Time (автоматический калибр 2120/2808) послужили карманные часы Audemars Piguet XIX века
А вам самому не скучно уже столько времени каждый год делать один и те же коллекции?
Я — арт-директор Audemars Piguet, я отвечаю за многое в компании, не только за дизайн часов. Я организую мероприятия, придумываю все каталоги, PR-материалы, POS, стенд на Женевском салоне. Наконец, облик бутиков по всему миру. Я, собственно, отвечаю за то, как люди воспринимают Audemars Piguet еще до того как они взяли в руки сами часы. А это огромное поле для работы.
Ну все-таки вы же не член семьи Одемар, а известный дизайнер, услугами которого наверняка многие хотят воспользоваться. Вам поступают предложения от других компаний?
Конечно. Но я пока не задумывался о смене работы.
Говорят, у вас поначалу были конфликты с новым менеджментом после ухода Жоржа-Анри Мейлана?
Естественно, потребовалось какое-то время, чтобы привыкнуть друг к другу. Но сейчас мы разделили сферы влияния, разобрались с организацией. Расхождений в политике компании у нас нет, если вы об этом.
В целом, какие качества в современных часах вам нравятся?
Мне, конечно, нравятся часы необычные, непохожие на другие, с какими-то оригинальными чертами и функциями, но только при условии, что все это в них обосновано логикой. Очень не люблю, когда часы просто превращают в «прикольный гаджет».
Вы смотрите на то, что делают другие часовые дизайнеры?
Честно говоря, у меня не так много времени, чтобы ходить по бутикам или даже посещать другие стенды на выставках, поэтому чаще всего я смотрю на часы в интернете. Могу сказать, что из коллекций этого года мне очень понравились A. Lange&Sohne.
А среди коллег у вас есть те, которых вы могли бы назвать друзьями или единомышленниками?
Я до сих пор поддерживаю контакт со своими одноклассниками по школе в Монтре, но нельзя сказать, что у нас есть какой-то «дизайнерский клуб» и мы все друг с другом дружим. Когда мы встречаемся с коллегами, то не говорим о работе. Но мне лично очень нравится то, что делают Ришар Милль, Макс Бюссер, Феликс Баумгартнер — они нашли способ превратить часы в почти чистое искусство.
Так ведь это все независимые мастера. Вы не хотите последовать их примеру?
Конечно, я часто размышляю о такой возможности. Но, честно, это не тот вопрос, который сейчас стоит на повестке дня.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №4-2011