Жан-Марк Видеррехт: Тотальный контроль
Жан-Марк Видеррехт — основатель и глава часового ателье Agenhor (Atelier Genevois d’Horlogerie).
Жан-Марк Видеррехт — основатель и глава часового ателье Agenhor (Atelier Genevois d’Horlogerie). В 1989-м году создал Excenter Perpetual Calendar, первые сложные часы Harry Winston, в 2007-м — механизм для Horological Machine №2 Макса Бюссера, в 2009-м — часы Opus 9, в 2010-м помог Van Cleef & Arpels сделать самую романтичную модель года Pont des Amoureux и рассказал нашему журналу все о ретроградах, настоящих и фальшивых.
Если перечислять все ваши часовые достижения, то получится очень длинный список. Сможете выбрать из него три самых любимых?
Своим главным изобретением я считаю колесо с особым профилем зубьев [по осевой линии каждого зуба от головки к ножке идет тончайший разрез сложной формы — зуб становится «гибким», повышается качество зацепления, почти полностью ликвидируется люфт — прим. ред.]. Я его придумал, запатентовал и теперь могу использовать во многих модулях — в том числе и в ретроградах. Мои часы с ретроградной и биретроградной конструкцией — это второе мое важное достижение. Третий предмет моей гордости — механизм вечного календаря, который я собрал 23 года назад, впервые взявшись за сложную и совершенно самостоятельную работу. На самом деле к концу каждого проекта мне начинает казаться, что я сделал лучшую свою вещь и вряд ли когда-нибудь смогу себя превзойти (смеется). Например, сейчас мне кажется, что среди моих творений нет ничего важнее Pont des Amoureux — не только потому, что это часы с оригинальной концепцией, но и потому, что они приводятся в действие сложным ретроградным модулем.
В Pont des Amoureux от Van Cleef & Arpels ретроградные стрелки представляют собой влюбленную пару
Ретрограды я обожаю за то, что они позволяют добиться полного контроля над часовым механизмом.
А что вы понимаете под контролем?
Когда мастер, не изменяя принципам хронометрии, заставляет механизм делать то, что посчитает нужным — это и есть контроль. Например, у Pont des Amoureux минутная стрелка — это юноша, а часовая — это девушка. В связи с этим сюжетом возникает две проблемы: во-первых, негоже, чтобы последний шаг перед наступлением полуночи делала дама. Во-вторых, классическая конструкция ретроградного модуля заставила бы влюбленных встретиться и тут же разойтись по разным концам циферблата. Мне пришлось использовать две независимых системы привода ретроградных стрелок. За десять минут до 12 часов стрелки начинают синхронно двигаться к центру циферблата; в момент встречи они зацепляются друг за друга особыми крючками, приводимыми в движение кулачком. Это и есть поцелуй, который мы видим на циферблате. Через минуту крючки расцепляются и стрелки возвращаются на исходные позиции.
Кстати, а что появилось первым — история про встречу на мосту или механизм, удерживающий стрелки вместе?
Конечно, история! Проект придумали в дизайн-бюро Van Cleef & Arpels. Сперва речь шла о моем обычном механизме ретроградной индикации на базе калибра 846 от Jaeger-LeCoultre. Художники VCA нарисовали циферблат, придумали стрелки в виде юноши и девушки, и рассказали о своей задумке мне, причем сразу попросили: сделайте так, чтобы при встрече пара поцеловалась. Это невозможно, тут же ответил я. Но мне так понравилась их идея, что в результате я придумал конструкцию с двумя крючками. Пришлось изрядно потрудиться — например, крючок для стрелки-девушки имеет два уровня; я его сам разработал и сам же изготовил. Покупая Pont des Amoureux, вы должны понимать, что это не просто забавная вещица с изысканной отделкой — это исключительной сложности устройство, не имеющее аналогов.
Интересно, для каких еще целей, кроме романтических историй VCA, годится такой механизм? Как вы вообще формулируете для себя смысл профессии часовщика? Творчество мастера — это решение функциональных задач или же это работа на публику?
Лично я — где-то между этими полюсами. Я же не решаю технические задачи просто так, удовольствия ради — не пытаюсь, например, сесть и на ровном месте создать самый сложный ретроград. Я исхожу из пожеланий заказчика, соразмеряю сложность механизма с поставленной клиентом задачей. Для знатока Pont des Amoureux ценен именно тем, что у часов есть красивая история, за которой при этом скрывается уникальная система, позволяющая контролировать скорость и синхронность движения стрелок. Да, на ее основе можно создать множество интересных вариаций — в том числе и ради удовольствия публики.
Получится ли и дальше улучшать систему ретроградной индикации?
Каждый раз, когда мне задают этот вопрос, я говорю, что система идеальна и добавить к ней нечего. И всякий раз я оказываюсь неправ, потому что сам же каждый год изобретаю что-то новое. За это я и люблю ретрограды — тут нет естественных ограничений. Повторюсь: речь идет о системе управления механизмом, а не о системе измерения времени, так что место для новых идей здесь найдется всегда.
Как получилось, что вы решили стать часовым мастером?
Меня всегда тянуло к часам. Как и многие другие мастера, в молодости я реставрировал старые механизмы; затем я окончил Женевскую часовую школу, три года проработал на фабрике Chatelain, и в конце концов решил основать свое собственное ателье, чтобы заниматься только созданием сложных модулей. Тогда у меня был всего один сотрудник — моя жена. Хорошо помню мой первый заказ: к уже существующим часам в ультратонком корпусе нужно было добавить индикатор лунной фазы. Высота модуля не должна была превышать 0,6 мм, а регулироваться он должен был общей заводной головкой. По сравнению с этой работой все последующие заказы казались очень простыми (смеется). Когда в конце 80-х Harry Winston попросил меня придумать механизм вечного календаря, я сделал его ретроградным — тут-то я и понял, что нашел свое призвание.
Excenter Perpetual Calendar для Harry Winston
Сколько человек работает на Agenhor сейчас?
Помимо меня и моей жены, еще 25 мастеров.
А о своих собственных часах вы никогда не задумывались?
Нет. Работая с несколькими марками, я получаю возможность делать совершенно разные проекты; например, создаю нарочито оригинальный механизм для MB&F, а следом за ним — изящный и поэтичный механизм для Van Cleef & Arpels.
Механизм HM2 для MB&F
Трудно сказать, какой из этих заказов сложнее — мне они одинаково интересны, и от работы над каждым из них я получаю огромное удовольствие.
Хорошо, а как же вы решаете, какой из заказов взять? Чем вы руководствуетесь — известностью марки, личными отношениями, стоимостью заказа, чем-то другим?
К счастью, я достаточно известен и состоятелен, чтобы не браться за скучную или сомнительную работу. Бренд или цена для меня особого значения не имеют. Я даже могу работать бесплатно, если задача окажется особенно интересной. Вы когда-нибудь слышали о Фабрицио Кавалька и выпускаемых маркой Steinway & Sons часах Metronome?
Тройная стрелка особой конструкции имитирует ретроградный «метроном» в модели Metronome от Steinway & Sons
Это те, у которых секундная стрелка качается подобно метроному? Конечно!
Так вот, я не взял с Фабрицио денег. Во-первых, он мне нравится как пианист. Во-вторых, проблема была настолько необычной, что я не мог остаться к ней равнодушным. Невозможно заставить ретроградную стрелку прыгать из стороны в сторону раз в секунду, подражая маятнику метронома; минимальный период — это 20 секунд.
Пришлось пойти на хитрость: для индикации используется два колеса и шесть стрелок, но сквозь окно в циферблате всегда видна только одна из них. Да, кажется, будто бы стрелка качается, но на самом деле ретрограда там нет!
True North Perpetual для Arnold & Son
Есть ли у вас в часовом деле цель более глобальная, нежели бесконечное совершенствование ретроградной индикации?
Да, есть. Я давно мечтаю о собственном базовом калибре — таком, который отвечал бы всем требованиям хронометрии и при этом легко адаптировался под нужды необычных проектов. Точно такую же задачу я ставил перед собой и пять, и десять, и даже пятнадцать лет назад, но пока что так и не приблизился к ее решению.
Opus 9 для Harry Winston
Несмотря на то, что в последние годы часовое искусство развивается довольно-таки бурно, все новые идеи, какими бы интересными они ни были, рассчитаны на сиюминутный эффект, а не на перспективу. Должно быть, еще не пришло время для коренного пересмотра оснований часовой механики — и все же я стараюсь браться за те проекты, у которых есть потенциал развития. Например, сейчас я работаю над очень многообещающим механизмом — не скажу, для какой марки он делается, да и покажем мы его нескоро, но обещаю, что вы будете поражены.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №5-2010