Harry Winston: Как король бриллиантов стал королем часов
Если собрать вместе лучших часовщиков, ювелиров, граверов и дизайнеров мира, дать им самые драгоценные металлы и камни и вдохновить на создание лучших часов – получатся часы Harry Winston
Если собрать вместе лучших часовщиков, ювелиров, граверов и дизайнеров мира, дать им самые драгоценные металлы и камни и вдохновить на создание лучших часов – получатся часы Harry Winston
Солнечным днем за столиком летнего женевского кафе встретились два молодых человека. Заказав кофе, они немедленно приступили к разговору:
- Какие часы мы будем делать?
- Самые сложные.
- Значит - с турбийоном...
- Да, а что-нибудь еще, например, чтобы с обратной стороны был вечный календарь? Хотя это, наверное, невозможно. Ну, а запас хода часов этак на сто? Разумеется, платиновые корпуса с множеством алмазов мы предоставим...
- ...Это очень сложно. Такого еще никто не делал. Это серьезный вызов, но я сделаю эти часы. Спасибо за доверие.
Дело было в 2000 году. Беседовали генеральный директор знаменитого американского ювелирного дома Harry Winston Макс Бюссер и не менее знаменитый швейцарский часовщик-одиночка Антуан Прециузо. Так были зачаты часы, которые мы поместили на первую обложку этого номера - знаменитый Harry Winston Opus 2.
После этой беседы работоголик Прециузо заперся в своей мастерской. Просчитанные эскизы Opus 2 были готовы спустя месяц. Про бриллианты и платину ему можно было и не напоминать, великий одиночка – давний поклонник творчества коллег из Harry Winston. (В 1995 году он специально приехал в Нью-Йорк, где в знак восхищения к тому, как относятся к производству часов ювелиры этой фирмы, преподнес в подарок турбийон собственного изготовления.)
Прециузо с самого начала задался целью сделать так, чтобы сверхсложный механизм подчеркивал благородство алмазов от Harry Winston и наоборот. В результате решил отказаться от циферблата, открыть механизм, а буквы H и W разместить на мостах турбийона.
Большую часть времени на этом этапе у часовщика отняла разработка системы колес, которые отвечали бы одновременно и за движение часовых стрелок циферблата и за работу вечного календаря, расположенного с обратной стороны. Прециузо, который, как и Франк Мюллер, прославился в первую очередь как виртуозный реставратор антикварных часов, пришлось вспоминать секреты старинных мастеров.
С изделиями мастеров прошлого Opus 2 роднит и то, что все детали изготовлены вручную. Как и в древних часах, детали механизма подогнаны друг к другу индивидуально и переставить какую-либо из них в другой аналогичный механизм, а тем более в другую модификацию «Опуса», невозможно. Модификаций, кстати, три - "Турбийон с алмазами" (существует в 1 экземпляре), "Турбийон с вечным календарем" (11 штук) и "Турбийон с 110-часовым заводом" (11).
Получив эскиз, в Америке немедленно приступили к работе над корпусом. Как и для всех сложных моделей Harry Winston, для «Опуса №2» был избран классический круглый вариант. Вот только из-за сложности механизма корпус получался больше и толще, чем обычно, и поэтому его части решили скрепить винтами. И, конечно же, его материалом стала платина.
Вы никогда не задумывались, почему этот давным-давно известный благородный и мягкий металл используется в ювелирном и часовом деле либо в довольно простых изделиях незамысловатых форм, либо в качестве вспомогательного – основы в биметаллических сочетаниях или подложек для камней, а изделия из нее так дороги?
Дело в том, что платина ведет себя при обработке настолько непредсказуемо и капризно, что завоевала репутацию одного из самых сложных материалов. И только ювелирам Harry Winston удалось каким-то образом укротить его: выпускать идеально отполированные корпуса самых причудливых форм. Одни платиновые часы для дайверов из серии Ocean чего стоят!
Фирменное ноу-хау, равно как и инструменты, которые используют в работе с платиной мастера, держатся в строжайшем секрете. Промышленный шпионаж в наши дни весьма развит, но взломать платиновые технологии HW никому пока не удалось.
И, тем не менее, даже при их навыках, корпус из платины изготавливается в 4 раза дольше, чем золотой. Каждый из 23 корпусов Opus 2 делался ровно 2 месяца. И знаете, какое требование предъявлялось к ним на выходе? Чтобы звуковые частоты щелчков, что раздаются при закрытии задней крышки, совпадали.
И вот, когда, наконец, в распоряжении Антуана Прециузо оказались все детали, он приступил к сборке. Она проходила гораздо медленнее, чем обычно. Перед тем, как установить особо важную деталь, мастер целый день настраивался и представлял, как именно он сделает это завтра с 3 до 8 часов утра - его любимое время, когда стоит полная тишина и ничто не отвлекает от процесса.
С деталями таких часов, как Opus 2, Прециузо работает исключительно в перчатках. Он считает, что человеческая кожа может либо повредить деталь, либо отшлифовать ее чуть больше, чем нужно.
Прециузо никогда не дышит на детали, так как считает, что дыхание увлажняет деталь и может перенести мельчайшую капельку часового масла с одной части на другую, что с годами непременно скажется на надежности механизма. Прециузо крепко-накрепко вцеплялся в край своего намертво зафиксированного сборочного столика зубами, чтобы его голова и плечи в процессе сборки «Опуса №2» оставались также неподвижны.
«Несмотря на все предосторожности, работая над «Опусом», я почему-то все время невольно ощущал себя канатоходцем, идущим под куполом цирка без лонжи и страховочной сетки внизу», - признался Прециузо.
А вот гравировку хрупких деталей механизма и корпуса, по совету Прециузо, американский ювелирный дом поручил молодому женевскому художнику Филиппу Юберо. Так что все эти обозначающие солнечные лучи ювелирные канавки, в которых так играет бриллиантовый блеск, - творенье его рук.
Кстати, о бриллиантах. Их, конечно же, подбирал Андре Фальон. Человек, которого сам Гарри Уинстон прозвал "Глаз-алмаз". Ему и только ему до сих пор Дом поручает подборку бриллиантов - по форме, размерам и чистоте - для того или иного изделия. Это по вине Фальона некоторые на 99 процентов завершенные изделия тем не менее отлеживались в сейфах по несколько лет - ну, не было, по его мнению, подходящих камней - и все тут. Во время приемки последнего Opus 2, он отказывался ставить свою подпись на акте, пока не приехал ювелир дома Harry Winston Льюис Краус, чтобы откалибровать один из алмазов на одну сотую миллиметра. "Понимаете, - оправдывался Фальон. - Наши клиенты любят безупречность".
Ну а то, как наносились бриллианты на оба циферблата уникальной модели Tourbillon Opus 2 With Diamonds, отдельная песня. И спел ее шведский ювелир Рихард Лундин. Дело в том, что ювелиры Harry Winston привыкли работать с крупными алмазами, и справедливо посчитали, что швед, прославившийся умением обрабатывать даже едва видимые человеческому глазу камни, сработает в данном случае лучше. Механизм «Опуса» открытый, а значит, алмазами должны быть украшены все возможные участки поверхности. Для этой цели подходят только мельчайшие камни. Их столь же тщательно подбирали, хотя диаметр самого крупного – лишь 0,5 мм. И самым серьезным образом обрабатывали: у каждой «мелочи» - 58 граней и сияет она точно также, как нормальный бриллиант. Лундину удалось навтыкать столько этой «крошки» - между перемычками механизма, на инициалах HW и на задней крышке - что вместе они создают полное впечатление: часы изготовлены из материала неземного происхождения.
Сверх остроумно устроен календарь на оборотной стороне Opus 2 Tourbillon Perpetual Calendar. Перевернув часы, человек видит платиновую крышку с двумя отверстиями, в одном из которых указана число, а в другом – день недели. Однако если нажать на кнопку у отметки «3 часа», платиновая крышка откроется и взору предстанет циферблат из белого золота с тремя дополнительными шкалами. Та, что расположена у отметки «9 часов», показывает месяцы. А ретроградные дополнительные циферблаты у «12 часов» и «6 часов» - дни недели и числа.
Я решил столь подробно остановиться на истории создания часов с нашей обложки только с тем, чтобы вы получили представление, как создаются изделия Дома Harry Winston. Формула проста и неизменна: нанимаются лучшие специалисты в своих областях со всего мира, перед каждым ставится наисложнейшая задача, а затем их работа самым тщательным образом координируется и контролируется. Чуть не забыл: каждый Opus 2 прошел серию двухнедельных строжайших тестов.
Можно, конечно, задаться вопросом: "А зачем все это нужно?" Тут, как говорится, noblesse oblidge. История фирмы начинается в 1888 году (именно тогда Джейкоб Уинстон открыл в Нью-Йорке ювелирный магазин). В 1920-м Гарри (сын Джейкоба) зарегистрировал Premier Diamant Company и тут же начал соперничать в обладании алмазами не с кем-нибудь, а с Королевским двором Великобритании и даже со всемогущей De Beers. Вскоре он превзошел всех, собрав исторические камни: такие, как алмазы "Надежда", "Звезда Востока", "Джонкер", "Алмаз Португалии", "Оппенгеймер", "Тэйлор-Бертон", "Звезда Сьерра-Леоне", знаменитые изумруды наванагарского махараджи, сапфир Екатерины II Великой...
Разве мог после всего этого принявший дело в 1978 году Рональд Уинстон - сын "Короля бриллиантов", задумавший в конце 80-х годов ХХ века завоевать титул "Короля часов", создавать часы по какой-то иной формуле? «Мы приговорены создавать не просто сложные дорогие часы, а исключительно шедевры редчайшего образца», - вздохнул по этому поводу Рональд Уинстон.
Первые часы Harry Winston увидели свет 1989 году. Серия скромно называлась The Ultimate Timepiece, что можно перевести по-разному, но ближе к истине будет "Крутейшие часы" или "Ультиматум часовому миру". Модель имела также красноречивое имя Signature - "Автограф" – богатства, вкуса и стиля, надо полагать. Это были часы круглой формы, с вручную собранным швейцарским механизмом и браслетом-произведением ювелирного искусства.
Спустя год часовому миру был предъявлен очередной ультиматум – платиновый Biretrograde Perpetual Calendar (Биретроград с вечным календарем) - первые часы в мире с ретроградным движением секундной и календарной (дни недели) стрелок. На циферблате еще одной разновидности Biretrograde имелись окошки для двух ретроградных секундомеров. Все это дополнялось вечным календарем (коррекция даты потребуется лишь 28 февраля 2100 года) и автоподзаводом, который обеспечивал гравированный платиновый ротор. Всего было выпущено 100 «биретроградов».
В 1991-м коллекционеры открыли охоту на дамские часы «Галатея» - единственные часы в мире из родия. А вот следующую модель – Perpetual Calendar Minute Repeater делали целых четыре года. Но она стоила того, хотя бы потому, что объединила столь любимые часовщиками всего мира функции – вечный календарь и минутный репетир.
В честь начала нового тысячелетия в 2001 году Harry Winston выпустил Opus 1. Этот шедевр сделал одаренный часовщик Франсуа-Поль Журн. «Опус» стал первыми часами с хронометром-резонатором, турбийоном и 5-дневным запасом хода. На мой взгляд, ювелирный дом отнесся к судьбе Opus 1 довольно легкомысленно: 18 штук растворились в руках счастливейших коллекционеров в мгновение ока. И теперь о красоте его вручную изготовленного корпуса и необыкновенных стрелках ходят только легенды.
Ну и, наконец, премьера Opus 2 на Базельской выставке отвлекла внимание от Premier Excenter и Golden Aurora. Первая модель – опять же невиданный прежде ход секундной стрелки, которая движется в отдельном секторе сначала в одну, а потом в другую сторону. К тому же, это, пожалуй, первые спортивные часы с корпусом из белого золота 750-й пробы, с сапфировым стеклом двойной антибликовой обработки, под которым видны два серебряных циферблата. Тот, что показывает часы и минуты, смещен вправо от центра – потому они и эксцентричны.
Что касается «Золотой Авроры» из знаменитой дамской серии Avenue, то она уникальна тем, что никогда прежде в отделке часов не применялись золотистые алмазы – уж очень редко встречаются они в природе. Коллекция была задумана давно, но это как раз тот случай, когда фирменный Глаз-алмаз (то есть Андре Фальон) проявил принципиальность. В итоге три модели Golden Aurora вышли в свет спустя шесть лет после рождения, только когда набор золотистых алмазов, идущих по периметру корпуса, был и впрямь безупречен.
О часах ювелирного дома Harry Winston можно рассказывать бесконечно. Я, например, упомянул лишь о тех, что уже навсегда вошли в историю часового искусства. Жаль, что унаследовавший фирму после смерти отца в 1978 году Рональд Уинстон занялся часами всего лишь 12 лет тому назад. Еще жальче, что взять в руки и полюбоваться этими часами вживую, невозможно – они укрыты от мира в толстых банковских сейфах. Почему же Harry Winston делает так мало часов?
Когда этот вопрос задают Рональду Уинстону, он отвечает: "А мы хотим, чтобы покупатель искал наши творения. А когда нашел, испытал радость ничуть не меньшую нашей, какую мы испытывали, пока придумывали и творили часы Harry Winston».
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №5-2002