Кристоф Грейнджер-Херр. Материальная работа
Весной прошлого года мануфактуру в Шаффхаузене возглавил тридцативосьмилетний Кристоф Гренджер-Херр, до этого уже проработавший в компании более десяти лет и в доскональности изучивший ее философию и специфику.
Шанс проявить себя у молодого руководителя представился совсем скоро, ведь в этом году IWC отмечает 150-летие. Такая дата — отличный повод утвердить новый имидж бренда для нынешних и будущих коллекционеров.
Какое самое важное послание вы бы хотели донести до клиентов IWC по всему миру в год полуторавекового юбилея мануфактуры?
В первую очередь о том, что у IWC уникальная история основания. Нетипичная для Швейцарии. Мы не начали путь как маленькое семейное ателье, затерянное где-то в горах. Как вы знаете, основателем IWC был американский инженер Флорентин Ариосто Джонс, и ему было всего 27 лет, когда он прибыл в Шаффхаузен из Бостона. Его целью было принести новые американские технологии в швейцарское часовое производство. Именно поэтому он назвал фирму «Международная часовая компания», чтобы подчеркнуть, что это новый мир, новый тип производства приходитмна смену старым кустарным мастерским. Только в первый год работы фабрика в Шаффхаузене экспортировала в США более 10 000 часовых калибров — можете представить такой объем для середины XIX века? А вторая история, которую мы также хотим донести до наших клиентов, заключается в том, что владельцы и руководители IWC во все времена были очень вовлечены в созидательный процесс. Они создавали часы не только на продажу, но и для себя, для своих интересов. Например, коллекция Pilot появилась благодаря сыновьям тогдашнего главы компании Эрнста Хомбергера, которые сами были летчиками.
Но обе эти истории посвящены прошлому компании. А как насчет ее будущего?
Сто пятьдесят лет — это длинная история, которую нельзя забывать. Она не является «прошлым» IWC, как вы считаете, это и есть ее главный актив. Привлекательность механики именно в том, что она может работать многие годы, в отличие от электронных гаджетов. Сейчас все больше современных молодых людей интересуются часами, которые были созданы задолго до их рождения. Они прекрасно работают и, естественно, вызывают интерес своей историей появления. Вся история IWC не только записана в архивах, а живет в реальных моделях часов, как музейных, так и современных.
В прошлый юбилей в 2008 году был представлен специальный сет, включавший по одной модели из всех коллекций IWC. Почему в 2018-м вы решили сосредоточиться только на отдельных линиях и не включили премьеры в Ingenieur и Aquatimer?
Потому что сет, выпущенный к 140-летию, был специальным юбилейным изданием реплик исторических моделей, предназначенный коллекционерам. А выпуск этого года мы сознательно решили сделать более глобальным и современным. Он включает не только сверхсложные исторические модели, но и повседневные часы по конкурентной цене — такие как Portofino Automatic. При этом всю юбилейную коллекцию 2018 года объединяет общая дизайнерская концепция, построенная вокруг ее флагмана — модели Tribute to Pallweber, которую отличает лаковый циферблат и изыскано прописанные цифры. Этот дизайн не совсем подходит стилистике Ingenieur и Aquatimer, поэтому премьеры в этих линиях мы отложили на будущее.
Почему «звездой» юбилейного выпуска вы выбрали именно редкие часы с механизмом Йозефа Паллвебера?
Идея интегрировать этот механизм с прыгающим часом в наручные часы у нас была уже давно. Это была довольно сложная задача, потому что такой механизм требует большого запаса энергии, и нужно было придумать, как уместить мощный заводной барабан в компактном корпусе. На разработку нового калибра 94200 потребовалось около трех лет. И только когда был готов работающий образец, мы поняли, что именно эта модель станет основой юбилейной коллекции — потому что это связь с прошлым IWC и одновременно совершенно уникальные часы, которых раньше не было.
Вы планируете дальше развивать калибр 94200 и интегрировать его в другие модели?
Посмотрим. Пока что отзывы на Tribute to Pallweber очень позитивные. Это лимитированная серия, ее выпуск строго привязан к 150-летию мануфактуры, но если мы увидим, что у клиентов сохранится интерес именно к этому механизму, то конечно будем думать над продолжением.
Последние десять лет — опять же после прошлого юбилея — у IWC была традиция каждый год радикально обновлять только одну линию. После 2018 года эта
традиция продолжится?
Я хочу обратить ваше внимание, что на самом деле каждый год мы представляем новинки в разных коллекциях. Просто фокус внимания удобнее удерживать на какой-то одной главной теме. Например, в прошлом году это был юбилей Da Vinci.
В этом — 150 лет мануфактуре… А в следующем?
Потерпите. Уж точно не «151-летие мануфактуры IWC» (смеется).
Каков статус проекта Rock&Stone с двумя новыми базовыми калибрами хронографа и трехстрелочника IWC?
«Рок» уже здесь. Это калибр 69-й серии с хронографом, он дебютировал в Ingenieur, а теперь впервые предстал в версии Portugieser Chronograph. Также мы выпустили новый мануфактурный калибр 82-й серии с автоподзаводом Пеллатона и 60-часовым запасом хода, который является уменьшенной версией калибра 89. Что же касается направления «Стоун», базового калибра 42, то его премьера состоится только тогда, когда мы выведем этот механизм на нужный объем выпуска, чтобы по цене и качеству он мог конкурировать с аналогичными механизмами в своем классе.
Вы говорили о том, что все руководители IWC создавали часы не для абстрактных покупателей, а для себя. Так получилось, что вы — как раз и есть идеальный адресат для производителей роскоши. По возрасту, социальному статусу, увлечениям. Скажите, чего вы сами хотите от механических часов?
В первую очередь — красоты (смеется). Я говорю серьезно. Любой люксовый продукт оценивается с точки зрения эстетики, все технические характеристики и удобство уже на втором месте. Во-вторых, для меня важен символизм. Насколько продукт идентифицируется с брендом. Насколько бренд отражает мой собственный характер. В чем замысел и послание конкретно этой модели. Привлекательность наручных часов именно в том, что можно вложить много смыслов в очень маленький портативный объект, который ты носишь везде и постоянно. И правильно выбранные часы буквально «говорят» за тебя.
Думаю, что люди стали все менее скованы в выражении своей индивидуальности. Например, вы любите велоспорт. И сейчас уже считается нормальным приехать в офис или на деловую встречу со шлемом и в костюме из спандекса, чтобы все видели, что вы за экологию и здоровый образ жизни. Какие престижные часы вы можете надеть к этому ансамблю?
Поскольку велоспорт и правда мое увлечение, я часто изучаю социальные медиа, ему посвященные. И могу сказать, что у многих спортсменов видел на руке Aquatimer Split Chronograph на каучуковом ремешке (смеется). Им на самом деле удобнее оперировать, чем каким-то электронным таймером. Например, я сам, конечно, пользуюсь трекером, соединенным со смартфоном, но очень часто мне проще нажать на кнопку хронографа или повернуть рант. Вы не забывайте о том, что общение с механическими часами — это, по сути, работа с инструментом. Это как менять колесо на велосипеде, подтягивать крепления или переключать ручную передачу. Никакая электроника не может заменить удовольствия от приятного ощущения «материальности».
В этом году посланником IWC стал Брэдли Купер. Это значит, вы по-прежнему будете продвигать бренд с помощью кинозвезд и других знаменитостей?
Роскошь ассоциируется со знаменитостями с начала времен. Но для меня важнее не «звездный» статус человека, а то, насколько он сам понимает ценности IWC и готов донести их миру. На самом деле у марки очень много тем для коммуникации. Это и ее светская составляющая, и технический аспект, и история мануфактуры, также связь с миром автоспорта и авиации, наконец наши социальные проекты. Фактически это целый «пакет телеканалов» IWC и наша главная задача — составить из них сбалансированный и интересный новостной поток.
