Bovet: Иду на вы
Максимальная прозрачность. Фантастические трансформации. Полное переосмысление традиционных механических усложнений. Для мануфактуры Bovet коллекция этого года стала триумфом многолетних инвестиций и технических исследований.
Максимальная прозрачность. Фантастические трансформации. Полное переосмысление традиционных механических усложнений. Для мануфактуры Bovet коллекция этого года стала триумфом многолетних инвестиций и технических исследований.
Как известно, часы делятся на наручные, карманные и настольные. Деление это давным-давно возведено в ранг аксиомы и никем не оспаривается — никем, кроме Паскаля Раффи, презревшего условности и соединившего несовместимое. В 2001-м году тридцативосьмилетний Раффи, к тому моменту уже успевший получить диплом юриста, основать фармацевтическую компанию, и выгодно продать ее, решил всецело посвятить себя часам — увлечению, доставшемуся ему в наследство от деда, известного коллекционера. В том же году Раффи стал владельцем легендарной швейцарской фирмы Bovet, основанной почти два века назад; под его руководством началось, как принято сейчас говорить, «возрождение марки» — и увенчалось это благое начинание созданием поистине уникального корпуса.
Однако прежде него на свет появился Паскаля Раффи — Амадео. Семейство, в котором уже есть две дочери, наконец-то дождалось полноправного продолжателя рода. То, что его именем обновленный бренд назвал свое главное изобретение — шаг весьма символичный. Само собой разумеется, на Amadeo возлагают такие же большие надежды, как и на сына Раффи; но и простота новой системы такова, что о ней смело можно сказать: «Тут и ребенок разберется». Владельцу часов не придется прибегать к помощи специнструмента или обращаться к профессионалам — он и сам сможет выступить в роли фокусника, владеющего тайнам искусства превращений.
Паоло Пининфарина и Паскаль Раффи
Сначала от часов отстегивается верхняя половина ремешка — для этого достаточно нажать на сапфиры-кабошоны, которыми украшены удерживающие ее кнопки. Затем наступает черед нижней половины; стоит открыть заднюю крышку — и из хитро замаскированного паза вынимается весь узел крепления ремня, являя изумленным взорам зрителей классические карманные часы. Требования жанра ими полностью соблюдены: массивное кольцо, которым увенчан корпус, скрывает под собой заводную головку традиционной формы и служит точкой крепления часовой цепочки. Еще проще дается превращение карманного хронометра в интерьерный; достаточно лишь откинуть заднюю крышку в крайнее положение и поставить часы на стол. Конструкция выдерживает по меньшей мере 10000 трансформаций (именно таков ресурс выносливости мастеров фабрики), но цифра эта весьма и весьма приблизительна — используя опыт нескольких столетий, Bovet делает свои шедевры «на века». Отличный тому пример — коллекция Fleurier, с которой и началось внедрение системы Amadeo.
По ту сторону стекла
Несмотря на нововведения, часы Fleurier остаются верны традициям, приведшим марку на вершину часового Олимпа. Их корпуса — это надежный дом для аристократичных механизмов «с тонкой костью»; недаром коллекция позаимствовала свое название у уютного Флерье, родного городка Эдуарда Бове, где и сегодня находится центральный офис компании. С другой стороны, скрывать от покупателей мосты калибров, украшенные изящной гравировкой в технике fleurisanne [выступающий узор, перемежаемый фактурными поверхностями — прим. ред.], было бы попросту глупо, так что с конца XIX века продукция Bovet оснащается прозрачной задней крышкой — неслыханной новинкой, когда-то вызывавшей всеобщее восхищение. С помощью системы Amadeo Паскаль Раффи смог развить изобретение братьев Бове (сегодня прозрачной задней крышкой часов мало кого удивишь), превратив его в настоящее шоу времени.
Ремешок пристегивается к корпусу часов, перевернутому циферблатом вниз; часы «выворачиваются наизнанку»... но при этом не становятся бесполезными — у новых турбийонов Fleurier сзади есть второй комплект стрелок!
Впрочем, все эти модели хороши и на лицо. Чего стоит, например, один только ажурный циферблат турбийона Fleurier Tourbillon Jumping Hours — тончайшее золото, созвездие синеных винтов, идеальная симметрия множества окружностей, каждой из которых нашлось применение. Главная из них — это кольцо с минутной шкалой, вдоль которой скользит треугольник-указатель; в нижней половине циферблата поместился диск «прыгающего часа», слева — индикатор запаса хода, справа — секундная стрелка и турбийон, получивший каретку в форме фирменного лотоса. Этому цветку бренд обязан своим существованием — ведь Бове провел в Кантоне (ныне Гуанчжоу) целых двенадцать лет, снабжая швейцарскими хронометрами состоятельных китайцев. Основатель марки хорошо знал свое дело — вставки из перламутра и миниатюрная роспись по эмали настолько очаровали разборчивых покупателей, что они стали называть «часами Бове» любые красивые часы.
Кто знает, что сказали бы кантонцы, имей они возможность полюбоваться на турбийон Fleurier Butterfly Tourbillon; скорее всего, даже им, считавшим эталоном красоты полет бабочки, пришлось бы признать, что украшенные бриллиантами мосты калибра 12BM05 вполне могут тягаться в изяществе с творениями природы. Турбийон Fleurier Tourbillon Orbis Mundi сравнивать вообще не с чем — здесь каретка вписана в плавный изгиб выемки на циферблате, больше всего похожей на театральный занавес. Театром, как известно, может быть весь мир; хорошим подспорьем для путешествующих по сцене актеров станут индикатор второй часовой зоны и диск с названиями крупнейших городов.
Завершая рассказ о Fleurier, следует отдать должное фантазии дизайнеров Bovet, сумевших при помощи Amadeo превратить женские модели коллекции в настоящие ювелирные украшения. Часы с диаметром корпуса 39 миллиметров — такие, как Fleurier Ladies Touch — можно носить не только на запястье, но и на шее, а необычный кулон будет приковывать взгляды, кружить головы и при этом всегда напоминать о вечном.
Из прошлого — в будущее
В этом году итальянскому кузовному ателье Pininfarina, «одевшему» не одно поколение автомобилей, исполнилось 80 лет; отметить годовщину основания фирме помогли часовщики Bovet, создавшие турбийон Ottanta. О юбилее в этих часах напоминает решительно все; да, черный корпус из титана и стали украшен, как и полагается, гравировкой, рассказывающей в восьми кратких фразах об истории Pininfarina, но этим дело не ограничивается. Швейцарские умельцы заставили каретку турбийона совершать полный оборот не за минуту, а за 80 секунд — для этого механизм пришлось снабдить дополнительной редуцирующей передачей. «Восемьдесят» — это и колесо баланса, в «ноль» которого вписана восьмерка, и количество часов хода, на которое рассчитан механизм, и, самой собой разумеется, тираж серии.
С тыльной стороны калибр 16BA01 оснащен миниатюрной часовой стрелкой, примостившейся рядом с сектором автоподзавода и кареткой турбийона
От традиционных моделей Bovet новый турбийон унаследовал разве что узор Clous de Paris (этими крохотными пирамидками украшены мосты) да общую формулу элегантности; многоярусная композиция из множества деталей сбалансирована безукоризненно точно. Нашлась работа и для Amadeo: с тыльной стороны калибр 16BA01 оснащен миниатюрной часовой стрелкой, примостившейся рядом с сектором автоподзавода и кареткой турбийона. Два циферблата в одних часах — можно ли придумать лучший подарок для компании, не привыкшей ограничивать себя рамками привычного?
Бороться и искать
Трудно в это поверить, но система Amadeo, кажущаяся после близкого знакомства с ней чрезвычайно простой, своим воплощением в металле обязана семи годам кропотливых изысканий, потраченным на нее мастерами Bovet. Второй ингредиент успеха — это серьезная техническая база, которой Bovet начал обзаводиться под руководством Раффи. За последние четыре года дальновидный бизнесмен приобрел компанию STT, производящую сложные часовые механизмы, фабрику Spirit, выпускающую пружины баланса, фирму Aigat, занимающуюся прецизионной механообработкой, и мастерскую Valor & Lopez, специализирующуюся на производстве циферблатов. Новая мануфактура, объединившая под своим крылом эти предприятия, получила название Dimier 1738 и даже начала было выпускать под этой маркой свои собственные часы, однако в нынешнем году на корпусах моделей из коллекции Recital появился логотип Bovet. Ничего удивительного здесь нет — суммарный опыт мастеров Dimier позволяет им замахиваться на проекты, вполне достойные знаменитого клейма.
Так, часы Recital 5 лишены даже подобия циферблата; их машинерия выставлена напоказ, и не последнее место в этом ансамбле принадлежит полностью открытому модулю большой даты. Проблема его удобочитаемости решена весьма оригинальным способом: на стекле часов нарисована красная рамка, помогающая легко отыскать единственно верное значение среди хаоса цифр. Другая отличительная особенность модели — тройная секундная стрелка, закрепленная над кареткой турбийона. Еще Recital 5 может похвастать полноценной шкалой индикации часов и минут; правда, размещена она не по центру часов, а у правого их края, да и габариты ее далеки от привычных.
У Recital 6 таких шкал две, как и полагается часам со второй часовой зоной, причем одна из них дополнена индикатором времени суток. Подражая предыдущей модели, Recital 6 не прячет от владельца диск с названиями городов; на месте и красный прямоугольник, заменяющий собой традиционный вырез в циферблате. «Ими удобно пользоваться» — вот лучшая похвала для часов, претендующих на оригинальность; творения Dimier ее по праву заслужили.
Новую коллекцию Bovet Паскаль Раффи посвятил своему сыну; трудно предположить, как отреагирует на это Раффи-младший, достигнув сознательного возраста, но, если судить по справедливости, поводов для недовольства у него быть не может. Несмотря на почтенный возраст, Bovet играючи обходит молодые марки — а родством с победителями принято гордиться.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №5-2010