Формула движения
Сергей Майсурян
Еще со школы все помнят элегантную формулу V*t=S, позволяющую находить неизвестную физическую величину по двум известным. Потому что скорость, время и расстояние взаимосвязаны процессом движения. Но если приборы, отвечающие за время, постепенно совершенствовались еще с эпохи Возрождения, то освоение скорости и расстояния долгое время им явно не соответствовало.
Тройной юбилей
В 1886 году по инициативе часовых производителей было учреждено Женевское клеймо — единый знак качества, выводящий часовое дело кантона Женева на более высокий конкурентный уровень. В том же году карл Бенц запатентовал четырехтактный бензиновый двигатель и представил свой первый автомобиль Motorwagen. Между прочим, в том же 1886-м была изобретена и Coca-Cola, так что люксовым брендам на всякий случай стоит держать в уме это совпадение, когда через два года они будут отмечать 130-летие Poincon de Geneve.
Но вернемся к часам и автомобилям. Если в конце XIX века самоездящие экипажи еще очень напоминали карманные часы индивидуальной сборки — тут подкрутил, здесь подвязал, о коробке передач вообще мало кто слышал, — то с наступлением ХХ века дело уверенно пошло к всеобщей стандартизации.
В 1908 году Генри Форд начал выпуск первого в мире серийного автомобиля, собираемого конвейерным способом — Ford T, также известного как «жестянка Лиззи». При цене в три раза меньше, чем у конкурентов, по техническим характеристикам, комфорту и оборудованию тот не уступал большинству автомобилей своего времени, а по габаритным размерам и объему двигателя соответствовал современным моделям среднего класса. Впрочем, история «Форда Ти» многим хорошо знакома, зато менее известен факт, что в том же году в Берне был запатентован первый в Швейцарии наручный хронограф, о чем сохранилась соответствующая записьв архиве (правда, к сожалению, не сам патент).
TAG Heuer, официальны соучредитель и хронометрист гонки Formula Е принял участие в открытии сезона в сентябре в Пекине
А через три года, в 1911-м, компания Heuer представила свой знаменитый хронограф, встраиваемый в автомобильную приборную панель, получивший название Time to Trip, то есть «Время путешествовать».
Можно сказать, с этого момента началось долгое увлекательное совместное путешествие часовых и автомобильных производителей по всем ухабам мировой истории. И в наше время эта прекрасная дружба не только не ослабевает, а, наоборот, становится крепче.
Вместе быстрее
В 1921 году на дороге близ итальянской Брешии состоялась одна из первых европейских автогонок класса Гранпри, в которой французские участники на голову разбили хозяев-итальянцев. Расстроенные хозяева решили, что во многом причиной поражения стало плохое состояние дороги, и в том же году взялись за строительство профессионального трека. Так под Миланом в деревне Монца появилась старейшая европейская гоночная трасса, носящая то же легендарное имя. Сенсационные победы, «темные лошадки», рекорды и трагедии Монцы сразу же сделали мир автодрома манящим и притягательным в глазах миллионов.
И непоследнюю роль здесь играл точный хронометраж. В 1930 году Heuer выпустил наручные часы Monza в подушкообразном корпусе — хоть этот аксессуар не обладал никакими специальными гоночными функциями, он пользовался огромной популярностью за одно название.
Сэр Малколм Кэмпбелл
В то же время по другую сторону океана широкая полоса утрамбованного песка на пляже в Дейтоне, штат Флорида, прославилась как идеальное место для постановки новых рекордов. Здесь было официально зарегистрировано не менее 80 достижений, из них 14 — скоростных. Кульминацией гонок в Дейтоне стал мировой рекорд скорости передвижения по земле, поставленный в марте 1935 года англичанином сэром Малколмом Кэмпбеллом на его знаменитой «Синей птице» — 445 км/ч. «я сейчас пользуюсь часами Rolex, и они прекрасно идут в этих довольно непростых условиях», — отметил сэр Малколм в письме другу (письмо это сейчас хранится в архиве женевского дома).
В тридцатые годы стало очевидно, что часовые производители никуда не уйдут от гонщиков, да и последние их далеко не отпустят. Это касается и совместного установления рекордов (один устанавливает, второй фиксирует), и банального награждения и, наконец, разработки различных приборов. Стоит вспомнить, что инженер Эдмон Жеже («половинка» от JaegerLeCoultre и технический «мозг» Cartier) помимо часовых механизмов разрабатывал также автомобильные приборы, например, спидометр и одометр.
История продолжается: рекорд Bluebird на автодроме в Дейтоне в 1935 году и сверхзвуковои? автомобиль Bloodhound RSS, созданный при поддержке Rolex
После перерыва на войну, авточасовой роман возобновился с удвоенной силой. Мир снова охватила жажда скорости и желание попробовать вкус шампанского на финише. Heuer принялся один за другим разрабатывать точные секундомеры для приборных панелей и называть их в честь знаменитых трасс: Sebring, Monte Carlo и так далее.
Начало 60-х ознаменовало выход самых легендарных гоночных хронографов. В первую очередь, конечно, вспоминается Rolex Cosmograph Daytona, в прошлом году отметивший 50-летний юбилей. Интересно, что название в честь знаменитой гоночной трассы изначально употреблялось только в американских каталогах. А через год в 1964-м молодой наследник часовой династии Джек Хоэр запускает революционный наручный хронограф Carrera, посвященный знаменитому панамериканскому ралли 50-х.
В том же году специалисты другой швейцарской компании Longines достигли высочайшей точности хронометража. На высохшем соляном озере Эйр в Австралии, измеряя время с помощью кварцевого хронографа Chronocinegines, они определили рекордную скорость, достигнутую 17 июля 1964 года аппаратом «Голубая птица II» Дональда Кэмпбелла (сыном сэра Малколма) — 648,565 км/ч.
Но неумолимо приближается 1969 год. Он принес авточасовому содружеству не только первые автоматические калибры хронографов Calibre 11 (использовавшийся в гоночных TAG Heuer, Breitling и Hamilton) и El Primero (который Zenith впоследствии поставляла Rolex для Daytona), но и кварцевые механизмы и первый энергетический кризис.
Жизнеспособности хроногоночного симбиоза помогло то, что гонки со страниц спортивной хроники шагнули на большой кинематографический экран. Фильмы «Победители» (1969) с Полом Ньюменом, «Ле Ман» (1970) со Стивом Маккуином привнесли в состязание столь необходимый ему элемент шоу. Ведь настоящая популярность у Cosmograph Daytona началась именно после того, как часы были замечены на руке у Пола Ньюмена, хотя актер никогда не был «лицом» Rolex, а приобрел этот хронограф просто как гонщик-любитель. Чем быстрее, профессиональнее и скучнее становилась сама «Формула-1» и другие гонки вроде Indy 500, тем больше они нуждались в «надстройке» из красивой зрелищной постановки.
Это может быть и художественный фильм (не случайно фильмы о гонках всегда собирают кассу), а может быть — и сотрудничество с часовой маркой. Модель, выпущенная в честь знаменитой трассы, в сотрудничестве с известной «конюшней» или гонщиком лично — это не просто удачный пиар, как можно было бы подумать. Как недавний фильм «Гонка», рассказывающий историю легендарного противостояния австрийца Ники Лауды и британца Джимми Ханта в 1970-е годы, это не только повод лишний раз сверкнуть на экране винтажными моделями часов известных брендов. А действительно возможность затормозить мгновение, рассмотреть гоночный мир в деталях, почувствовать себя частью этого мира.
Сцепление с трассой
Среди последних гоночно-часовых партнерств можно выделить несколько особо интересных. Richard Mille является хронометристом Le Mans Classic с момента запуска шоу в 2002 году. Раз в два года, в июле, в течение трех дней на той же трассе в 13,65 км, где проходит основная гонка, соревнуются классические автомобили, когда-либо участвовавшие в «24 часах Ле-Мана» или ее аналогах. В этом году в честь 7-й гонки Richard Mille выпустил очередную специальную серию RM 030 Le Mans Classic. Скелетонизированный механизм с сапфировым циферблатом, минутная шкала и заводная головка оформлены в фирменных цветах Ле-Мана: зеленом, желтом и красном. Особенностью автоматического калибра с 50-часовым запасом хода является механизм блокировки инерционного сектора, когда достигается полный завод, таким образом, пружина избегает перегрузок.
Hublot сумела в этом году отвлечься от чемпионата по футболу и второй раз выступила спонсором апрельской Tour Auto Optic 2000, выпустив ограниченным 100 экземплярами тиражом хронограф в корпусе Classic Fusion. Несмотря на солидный диаметр 45 мм, часы вышли легкими, поскольку изготовлены из титана. Черный циферблат и каучуковый ремешок пересекает тонкая полоска с цветами флага Франции, по дорогам которой уже в 23-й раз прошла гонка. Внутри установлен автоматический мануфактурный калибр HUB 1143 с запасом хода 42 часа, увидеть который, впрочем, нельзя, потому что задняя крышка также изготовлена из титана и украшена гравировкой символа Tour Auto.
Chopard Mille Miglia 2014 в стальном корпусе 42 мм, лимитированная серия 2014 экземпляров
Страсть владельцев Chopard, отца и сына Шойфеле, к роскошным олдтаймерам хорошо известна, как и то, что с 1988 года марка является хронометристом Mille Miglia, возможно, именно потому, что это уже давно не гонка, а скорее тысячемилльный парад. Во время одной из гонок карл-Фридрих Шойфеле познакомился с Андре Загато, владельцем одноименной итальянской компании по производству кузовов. Вместе они придумали модель, чей корпус 42,5 мм выполнен в стиле автомобилей класса Gran Turismo. «Двигатель» — автоматический механизм хронографа — обеспечивает 46-часовой запас хода и является сертифицированным хронометром COSC. Заводная головка с рисунком протектора украшена логотипом компании Zagato. Модель представлена двумя лимитированными сериями по 500 экземпляров: в стали с черным DLC и в стали с рантом из розового золота.
TAG Heuer Carrera Calibre 1887 Monaco Grand Prix корпус 43 мм из титана, калибр 1887, лимит 2500 экземпляров
В честь еще одного ралли исторических автомобилей, прошедшего в начале мая в Монако, TAG Heuer представила новый автоматический хронограф Carrera Calibre 1887 Monaco Grand Prix. В модели установлен знаменитый калибр 1887 c 50-часовым запасом хода. Корпус 43 мм изготовлен из титана с пескоструйной обработкой и черным титанкарбидным покрытием, а рант сделан из керамики. Рисунок ремешка черного цвета из каучука имитирует рисунок протектора автомобильной шины. Автоматический хронограф выпущен лимитированной серией 2500 экземпляров, порядковый номер каждой указан на задней крышке корпуса.
В прошлом году мануфактура из Шаффхаузена начала сотрудничество с командой «Формулы-1» Mercedes AMG Petronas полностью обновленной коллекцией Ingenieur, где наряду с надежными часовыми «моторами» IWC активно использовались технологии и материалы из мира автогонок. Этой весной линия расширилась новой лимитированной 1000 экземплярами моделью Ingenieur Carbon Performance Ceramic, где корпус 46 мм, полностью изготовленный из прочного и легкого углеволокна, впервые дополнился полированным керамическим рантом. Внутри установлен калибр 80110 с 44-часовым запасом хода, автоподзаводом Пеллатона и противоударной защитой баланса. А осенью в линии появились еще две модели, ставшие результатом еще более смелого опыта сотрудничества — часы собственного дизайна совместно с инженерами IWC разработали посланники марки, гонщики Нико Росберг и Льюис Хэмилтон.
IWC Ingenieur Chronograph Nico Rosberg Titanium
Frederique Constant, который является официальным хронометристом Европейского ралли Healey в Шотландии,дополнил коллекцию Vintage Rally Healey четвертой лимитированной моделью с 24-часовым указателем времени второго часового пояса. Внутри установлен автоматический калибр FC-350 с запасом хода 38 часов. Как и предыдущие версии, серия ограничена пронумерованным тиражом в 1888 экземпляров, и каждая модель часов поставляется в комплекте с миниатюрной моделью легендарного автомобиля Healey NOJ393.
Дружба домами
Считается, что дарить гонщикам и спонсорам часы с символикой команды — вставшим на дыбы жеребцом — в мире автоспорта одним из первых придумал Энцо Феррари еще в середине 50-х. Именно с его легкой руки появилось такое понятие, как двойной логотип часовой и автомобильной марки на циферблате. Не удивительно, что именно у Ferrari за всю ее историю было наибольшее число часовых «партнеров», среди которых числились Marvin, Bulova, Longines, Cartier, Audemars Piguet, Gerald Genta, Girard-Perregaux, Officine Panerai, Cabestan (прозванный «часами Ferrari по цене Ferrari») и, наконец, с 2012 года — Hublot.
В «нулевые» годы часовая отрасль переживала настоящий автобум, причем, кажется, во всех ценовых категориях. Казалось, достаточно было корявой ручкой нарисовать на циферблате хронографа (естественно, хронографа) логотип известного авто, чтобы часы гарантированно купили, а если добавить к нему драгоценных камней или, наоборот, продвинутых углеродных волокон, так и никаких денег уже не жалко. Сегодня от всех этих проектов осталось меньше десятка — действительно продуманных и равноправных в техническом и идеологическом плане дуэтов. Как, например, Breitling for Bentley. В этом году в коллекции появилась версия Bentley GMT Light Body B04 с корпусом 49 мм из сверхлегкого титана. Так же как и предыдущая модель, часы оснащены автоматическим калибром B04, включающим хронограф с точностью до 1⁄4 секунды и указатель GMT четвертой центральной стрелкой.
Bentley GMT Light Body B04 в корпусе 49 мм из сверхлегкого титана
Еще один пример успешного сотрудничества (опять же с британцами) — это Jaeger-LeCoultre и Aston Martin. Два года назад мануфактура из Ле-Сентье представила последний релиз хронографа для владельцев шикарного спорткара AMVOX5 в корпусе 44 из титана и керамики с автоматическим калибром 752 с функцией мирового времени. Возможно, один из секретов жизнестойкости этих взаимоотношений кроется как раз в том, что часы строго лимитированы и не попадают в руки к случайным людям.
Кроме англичан, у швейцарских люксовых производителей исторически неплохо складываются отношения с южными соседями — итальянцами. Латинское взаимопонимание продемонстрировала коллекция Bvlgari Octa Maserati, часовая мануфактура Bovet в этом году выпустила уже шестую модель совместно со знаменитым кузовным дизайн-бюро Pininfarina (посвятив ее Сержио Пининфарине), наконец, нельзя забывать о концептах Bugatti от Parmigiani.
Кстати, Мишель Пармиджани был первым, кто сделал трехмерный механизм под эгидой автомобильной марки. Его Bugatti 370 увидела свет в 2004 году. А в 2010-м на автосалоне в Pebble Beach была представлена модель часов Bugatti Super Sport одновременно с вдохновившим ее спорткаром. Корпус, напоминающий линии автомобиля Bugatti Veyron 16.4 Super Sport, дополнен ремешком Hermes. Когда часы надеты на запястье, на циферблате с углом наклона 90о виден механизм PF 372 с ручным заводом и 10-дневным запасом хода. Индикатор, показывающий остаток энергии, находится на большом циферблате, там же, где и открытый баланс.
Сплит-хронограф Sergio из коллекции Bovet by Pininfarina, лимит 250 экземпляров
Пожалуй, единственные, с кем швейцарские часовщики до сих пор не могут толком наладить контакт, — это немецкие марки. У IWC получилось в 1970-е подружиться с семьей Порше, в результате чего родилась интересная марка Porsche Design, перешедшая позже под крыло Eterna. Сейчас компания Porsche выкупила свой часовой бренд обратно и собирается самостоятельно строить часовое производство. Дизайн Porsche на циферблате, дизайн Porsche внутри корпуса — интересно, что получится.
Хрономоторы
Десять лет назад Мишель Пармиджани действительно изменил отношение к внешнему виду механизма. Часовщики начали осваивать автоконструирование, когда трехмерный механизм буквально «одевают» в корпус. Вначале экспериментально. Но настоящим прорывом стала модель Quantum C1 Gravity, сделанная в 2009 году для Concord нашумевшей концепт-лабораторией BNB. А поскольку после банкротства лаборатории ее главный конструктор Матиас Бюте вместе со всем оборудованием и сотрудниками был приглашен Жаном-клодом Бивером в Hublot, понятно, что вскоре стало главной специализацией RnD бренда — например, Masterpiece MP-02 за 300 000 долларов благодаря уникальной конструкции механизма является самой дорогой не ювелирной моделью Hublot. Представленная в прошлом году в Базеле Masterpiece MP-05 LaFerrari стоит примерно столько же и тоже несет черты не классической механики, а двигателя, скрытого под капотом. Калибр МР-05 состоит из рекордных 637 деталей. И это не все рекорды. Запас хода часов составляет 50 дней благодаря 11 заводным барабанам — это самый большой завод среди всех современных турбийонов. Диаметр турбийона, видимого со стороны «капота» часов, тоже впечатляет — 14,5 мм. Модель в титановом корпусе выпущена лимитированной серией в 50 экземпляров. Еще один смелый экспериментатор
Ришар Миль прославился тем, что начал создавать часы из сверхлегких сплавов, используемых в автомобилестроении. Но подлинную «фишку» он нашел, когда взялся за гоночный функционал. Richard Mille представила на SIHH-2013 турбийон RM 36, дополненный оригинальным модулем, разработанным Renaud&Papi. Это настоящий механический индикатор нагрузки, которую испытывает водитель во время торможения. Индикатор расположен у отметки «12 часов», зеленым цветом обозначен нормальный уровень G, красным — критический. Первая модель была выпущена в количестве 15 экземпляров в рамках поддержки программы за безопасность на дорогах Action For Road Safety, возглавляемой бывшим техническим главой Ferrari Жаном Тодтом.
Hublot Masterpiece MP-05 LaFerrari с рекордным для турбийона запасом хода 50 дней, лимит 50 экземпляров
Уже через год хорошая идея получила продолжение. В новом калибре RM 36-01 индикатор перегрузки гордо занял весь центр циферблата, практически закрыв турбийон. Вместо «бочки» модель получила круглый титановый корпус диаметром 47 мм и нового посланника — гонщика Себастьяна Лебба (раньше сотрудничавшего с часовым брендом Marvin). Серия была увеличена до 30 экземпляров. Но, видимо, модуль G-Sensor оказался такой хорошей игрушкой, что и гоночная тема стала для него узка. Уже в августе модный модуль был интегрирован в новую версию RM 38-01 Tourbillon G-Sensor Bubba Watson, которую представляет в соответствии с именем модели знаменитый гольфист.
Richard Mille RM 36-01 G-Sensor Sebastien Loeb, турбийон с индикатором перегрузки, лимит выпуска 30 экземпляров
В 2010 году мануфактура Chopard отмечала 150-летие, в честь чего представила модель Engine One Torbillon, сочетающую традиционные часовые усложнения и гоночную эстетику. Через три года конструкция стала еще более автомобильной, поскольку инженеры перевернули калибр L.U.C 04.02-L, сконструировали горизонтальную передачу счетчиков, напоминающую приборную панель. Справа у отметки «3 часа» находится минутный турбийон с секундной стрелкой, слева — заводной барабан с индикатором запаса хода до 60 часов. И наконец, нельзя не вспомнить самый оригинальный автомобильный проект последнего времени — пятый релиз «машины», который Макс Бюссер с друзьями посвятили 1970-м: автомобилям и часам того времени. Дизайнер Эрик Жиру придумал корпус, похожий на Lamborghini Miura, а Жан-Франсуа Можон избрал источником вдохновения светодиодные цифровые часы Amida Digitrend и сделал их современную механическую версию. Сверху корпуса расположены жалюзи, как на заднем стекле Miura. Их можно открыть слайдером и подзарядить дисплей солнечной энергией. Но главный секрет — в самом корпусе, который, как кузов, надет на «мотор», защищенный водонепроницаемой капсулой. Поэтому если HM5 окажется под водой и вода попадет в корпус, ее затем можно просто слить через миниатюрные «выхлопные трубы», как в знаменитом бондовском автомобиле Lotus в «Шпионе, который меня любил». В 2014-м появилась версия в корпусе из интересного материала: полиамида Macrolon, изобретенного компанией Bayer в 1970-е, с добавлением инъекций углеволокна.
Parmigiani Bugatti Super Sport, новая версия в корпусе из розового золота, всего 30 экземпляров
Формула будущего
Пожалуй, самым интригующим авточасовым проектом этого года стоит назвать неожиданный интерес швейцарских люксовых брендов к экологически чистым гонкам или «Формуле Е», первый мировой чемпионат которой прошел в начале сентября в Пекине. TAG Heuer выступил партнером мероприятия, представил собственный электрокар, а de Grisogono даже выпустил лимитированную серию часов.
MB&F HM5 CarbonMacrolon с корпусом из полиамида, впервые использованным фирмой Bayerв 1970-е годы
Зачем это TAG Heuer — понятно, у марки в названии заложено стремление быть в авангарде технологий. Но представить себе Фаваза Груози с его топмоделями и черными бриллиантами, заводящего «зеленый» электромотор?
De Grisogono Instrumento Grande Chrono были представлены на стадионе Bird Nest в Пекине
Похоже, у часов и автомобилей, как и в любом многолетнем союзе, наступил один из тех переломных моментов в отношениях, когда паре надо либо вместе менять привычки, либо расстаться. Сейчас падает не только спрос на автомобили во всем мире, вызванный кризисом, — падает интерес к автомобильным новинкам. Ажиотаж по поводу недавнего выхода шестой версии смартфона от Apple не идет ни в какое сравнение с вялым вниманием к премьерам Парижского автосалона. Все рекорды теперь различаются на незаметную глазу долю секунды, в мире гонок не осталось тайн, даже люксовые бренды все больше походят друг на друга. Двадцатый век окончательно подошел к концу. Именно поэтому производители бриллиантов будут примеривать «зеленые» технологии, а, например, Rolex вспоминать о наследии Малколма Кэмбелла и в дополнение к шикарному хронографу Cosmograph Daytona из золота Everose выпускать панельные приборы для сверхзвукового реактивного болида Bloodhound.
Конечно, производители часов и моторов по-прежнему движутся вместе. Ведь время и скорость все еще им подвластны. Куда и насколько эффективно — зависит только от них.
Наградные статуэтки для победителей Formula E разработаны лично Фавазом Груози и выполнены в форме колеса из белого прозрачного плексигласа, на который черным лаком нанесены фирменные узоры бренда в виде арабесок