Сделано руками
На BaselWorld-2013 компания Swatch представила механические часы System 51, полностью собираемые роботом, то есть без малейшего участия человека. Часы не требуют регулировки и будут стоить в пределах 100 швейцарских франков. На сборку одного механизма из 51 деталей автомат тратит около 20 минут.
На BaselWorld-2013 компания Swatch представила механические часы System 51, полностью собираемые роботом, то есть без малейшего участия человека. Часы не требуют регулировки и будут стоить в пределах 100 швейцарских франков. На сборку одного механизма из 51 деталей автомат тратит около 20 минут. Еще одно впечатляющее технологическое достижение отрасли заставляет задаться вопросом: а в чем же, собственно, будет заключаться участие человека при создании механических часов?
Сборка автоматического механизма Swatch System 51 занимает менее 20 минут
ЧУДЕСА НАУКИ
Современное швейцарское часовое дело удивительно всеядно. Его небывалый расцвет в последнее десятилетие тесно связан с интересным положением механических часов в системе координат материальных ценностей: это и демонстрация вкуса, и символ социального статуса, и объект инвестиции, и продукт прикладного ремесла, и произведение искусства, и инженерный эксперимент, и авангард химико-технологического прогресса, и просто «культовая» вещь. В общем, каждый может выбрать собственный вирус, с которого начнет развиваться «часовая лихорадка».
Самая большая проблема такого сложносоставного продукта заключается в нахождении правильного баланса между всеми вышеперечисленными ипостасями, чем, собственно, и занимаются часовые производители с большим или меньшим успехом. Постоянный рост продаж и цен приводит к стабильному росту прибыли.
Концепт системы ЕМС от Urwerk, в которой точность хода механического баланса контролируется электронной схемой
Но при этом в условиях жесточайшей конкуренции в современном часовом люксе все производители ясно понимают: то, во что сейчас инвестируется прибыль, и станет залогом процветания (или неудачи) как минимум в ближайшие 5—10 лет, на которые распространяется уже утвержденный производственный план. Сегодня в абсолютном тренде — наука. Ведущие часовые мануфактуры с удовольствием смешивают часовое дело с химией, микроэлектроникой, физикой жидкостей и даже с физикой магнетизма, еще недавно лютого врага классической механики. Имея достаточно свободных средств, искушение ввязаться в эту гонку огромно. Кажется, что если ты в ней не примешь участие, уже завтра конкуренты обставят тебя и оставят с неутешительным годовым отчетом.
Электронно-механический осциллятор EMC от Urwerk
Как результат, описания часовых премьер с каждым годом все менее понятны среднестатистическому покупателю и все более отступают от «чистой механики», которая позволила Швейцарии возродиться, словно Феникс из часового пепла. Иногда создается впечатление, что мануфактуры ходят по опасному краю, интегрируя в престижные наручные часы технологии, которые два десятилетия обходили десятой дорогой. Например, вскоре после Базельской выставки Urwerk представил концепт механизма EMC, в который Феликс Баумгартнер собирается встроить кварцевый эталонный осциллятор, работающий на частоте 16МГц.
Правда, он предназначен не измерять время, а контролировать работу традиционной системы баланс-спираль и определять погрешность хода относительно эталона. А система интерактивной коррекции позволит пользователю самостоятельно настраивать точность хода путем изменения рабочей длины спирали. Конечно, смелым нонконформистам позволено сейчас многое, однако в такие моменты часовая Швейцария все больше походит на мифического Уробороса, пожирающего свой собственный хвост.
В этом году на перестроенной BaselWorld производители инструментов и станков для часовой индустрии переехали из бывшего третьего павильона (который располагался точно напротив главного входа) на самые задворки выставки, где их было весьма проблематично найти. И, скорее всего, дело не столько в том, что машинНеиркиоляаскГа.кХ-таойепк ортит общее праздничное впечатление от нарядных часовых павильонов, а в том, что она очень уж с ними идеологически диссонирует. Еще несколько лет назад в «индустриальном» зале стояли тяжелые станки с шумным электроприводом и даже пахло машинным маслом. Теперь же это царство компьютеров.
На гравировку корпуса Patek Philippe Sky Moon 6002 уходит более 100 часов ручной работы
На мониторах в AutoCAD крутятся сложные детали, десятки CNC-машин беспрестанно вытачивают хитроумные платины, а 3D принтеры печатают объемные запчасти. А люди вокруг непринужденно пьют кофе, не принимая участия в процессе. Вот они те самые инновационные технологии в самом лучшем виде. Все автоматизировано, роботизировано и стандартизовано.
Тиражи растут, качество также отслеживается роботами. По идее такая технологичность процесса должна привести к снижению себестоимости продукта, поскольку уменьшается участие высококвалифицированного и, соответственно, очень высокооплачиваемого человеческого труда. Но на практике цены каждый год надуваются все больше и больше, и единственной отправной точкой для их формирования является цена конкурента. Возникает вопрос: на чем же тогда держится ценообразование? И ладно если часы напичканы редкими функциями механизмом или ультрасложной индикацией, но как быть с простыми трехстрелочниками?
Немецкий мастер Йохен Бенцингер тратит недели на гравировку и отделку деталей, используя инструменты XIX века
По меткому наблюдению основателя крупного часового сайта Timezone.com Ричарда Пайге, швейцарская часовая отрасль совсем не вписывается в эволюционную «Гипотезу Черной Королевы», утверждающей, что для того, чтобы как минимум сохранить свои позиции в высококонкурентной среде, ты должен постоянно бежать изо всех сил или, другими словами, постоянно улучшать свои характеристики. Мы не получаем постоянного улучшения характеристик наручных часов, соизмеримых с изменением цены. Производители предпочитают оправдываться ростом цен на материалы, в частности на драгметаллы, но в такие моменты они живо напоминают таксиста, оправдывающего двукратное поднятие тарифа подорожанием топлива на 2 рубля.
Ответом на этот вопрос является вечный туз в швейцарском рукаве — ручная работа, обычно это произносится с многозначительным придыханием, сразу дающим собеседнику понять всю эксклюзивность продукта и бессмысленность дальнейшей дискуссии. Интересно, что чем более высокотехнологичным становится производство, тем больший акцент делается на «ручную» составляющую. Чаще всего рассказы о том, что мастера провели тысячи часов, полируя и гравируя один мост, в пресс-релизах часовых компаний соседствуют с сообщением об открытии нового здания мануфактуры, экипированного почти космическим оборудованием.
Премера нового скелетона Black Tulip Sabudha Imperial от Grieb&Benzinger
И любой разбирающийся в ситуации часовой коллекционер неизбежно задает себе вопросы о судьбе «священной коровы» Swiss made — ручного мастерства трудолюбивых швейцарцев. Сохранится ли оно, например, действительно в форме настоящего ручного труда или превратится в умелую мимикрию, выполняемую машинами. И чем, кроме имиджа, человек лучше робота?
Считается, что гильоширование циферблатов придумал Авраам-луи Бреге, и, следуя его традиции, мастера Breguet используют более десятков техник ручной гравировки
ИГРА СЛОВ
Чтобы разобраться в оправданности использования понятия «ручная работа» при описании тех или иных часов, необходимо определиться, что мы вкладываем в это определение. В общем значении подразумевается некий продукт, сделанный при непосредственном участии мастера. Достаточно сложный, чтобы занимать много часов работы и, как следствие, доступный только малыми тиражами или вообще штучно. Достаточно эксклюзивный, чтобы был под силу только избранному количеству ремесленников. И подразумевающий минимальное использование мощных технических средств. Вот здесь и возникает у часовщиков поле для игры словами. Проиллюстрируем это примером с наиболее популярным декорированием циферблата — гильоше.
Различные гильоше, используемые Breguet на примере модели Reveil du Tsar:
1. Clous de Paris на основном циферблате
2. Pointes de Diamant (или парижское паве) на циферблате будильника
3. Satine Circulaire на кольце часовой разметки
4. Grain d'Orge Circulaire на ретроградной секундной стрелке
5. Saute Pique (другое название Pique Releve) на минутной разметке
6. Decor Famme на нижней части указателя GMT
7. Vieux Panier на верхней части указателя GMT
Когда один из лучших граверов Европы Йохен Бенцингер неделями гравирует циферблаты одноименных часов только с использованием десятков резцов, мы можем безоговорочно называть это ручной работой. Когда Swatch штампует тысячами циферблаты своих кварцевых хронографов, нанося за секунду «гильоше» станком, о ручной работе говорить не приходится. Однако это крайности, с ним всегда все четко и понятно. Но если, допустим, резец и циферблат закрепляются компанией Breguet на станке, и человек крутит ручку колеса и с помощью сложной механической системы приводов регулирует движение резца и нанесение линий гравировки — можем ли мы считать это ручной работой? Наверное, да. По крайней мере, внизу каждого такого циферблата гордо значится Swiss Guilloche Main (ручное швейцарское гильоше). А если система приводов будет электрической, а управлять мастер будет джойстиком глядя на экран? А если не джойстиком, а водя пальцем по экрану планшета, сидя за сотни километров от циферблата? Вроде бы да, но уже и не очень похоже на правду, то есть на то, какой мы хотим, чтобы она была.
Преподаватель Парижской часовой школы Мишель Буланже — первый студент Le Garde Temps
Реальное производство любых наручных часов состоит из трех основных этапов: производство деталей, финальная отделка и декорирование, сборка и тестирование. Конечно, ныне первый этап практически полностью отдан на откуп программируемым компьютерным машинам. Сборка уже подразумевает участие высококвалифицированного персонала, однако реально высокие навыки требуются только при построении действительно сложного калибра с множеством деталей и функций. А вот финишная обработка — необъятный фронт работ для самокритичного перфекциониста. Принято считать, что на долю конечной отделки механизма, корпуса и циферблата у производителей высшего эшелона приходится около 30% общей стоимости. Именно по количеству уделенного внимания перлажу, англажу, брульяжу, дрессажу, гравировке, полировке, сатинированию и прочим развлечениям высокого часового искусства можно ранжировать марки сопоставимого уровня. Среди самых элитных мануфактур хорошим тоном считается отделка даже тех деталей, которые надежно скрыты внутри калибра и оценить качество которых сможет только мастер при репассаже.
БОКОВАя ВЕТВь
В идеальном мире финишная отделка действительно производится мастерами вручную, то есть ограничена триадой специалист—деталь—абразив. Однако на практике мануфактуры часто прибегают к использованию различных механизированных и автоматизированных приборов с той или иной долей участия человека, что также несколько размывает строгость критерия. Интересно, что финишная обработка механизмов в 99% процентов случаев рассматривается как декорирование, среди часовщиков существует теория о ее реальной практической полезности. В частности, утверждается, что «женевские волны» позволяют удерживать пыль на поверхности мостов и избегать ее попадания в кинематическую систему. Уместно вспомнить, что то же гильоше по легенде было изобретено, чтобы скрывать появляющиеся на циферблате царапины.
Часовой мастер Филипп Дюфур основатель Le Garde Temps
Свою лепту в популяризацию ручного труда внесло активное смешивание в последние несколько лет часовой инженерии и разнообразных прикладных ремесел. Нельзя сказать, что этот коктейль абсолютно новое явление для швейцарцев: даже беглое посещение женевского музея Patek Philippe позволяет убедиться в бесконечной фантазии часовых декораторов XVII—XVIII вв. Но сейчас отрасль возмужала настолько, что предложение по сложному оформлению часов можно называть если не массовым, то как минимум уже неудивляющим. Эмальеры, граверы, специалисты по маркетри, художественному оформлению перьями и прочие декораторы сутками корпят над циферблатам хронометров, превращая технические приборы в произведение искусства, а стоимость произведения искусства — исключительно эмоциональная субстанция. Только на резную гравировку корпуса обновленного Patek Philippe Sky Moon 6002 уходит более 100 часов ручной работы. Мануфактуры вынуждены вытаскивать на белый свет давно забытые техники, как, например, Cartier, реанимировавшая этрусскую грануляцию — на SIHH-2013 на журналистов с циферблата модели Rotonde смотрела пантера, выложенная золотыми шариками различного диаметра. Все эти прикладные ремесла без всяких экивоков относятся к 100-процентному ручному труду. Но все же это боковая ветка часовой отрасли.
Эскизы будущего турбийона Le Garde Temps, который через 4 года изотовит Буланже вручную
ДЕРЕВЕНСКИЕ МЕРКИ
Ключевым моментом целесообразности использования высококвалифицированного ручного труда при производстве механических часов является, конечно,масштаб производства, то есть объем ежегодного выпуска. Крупные часовые бренды с многотысячными тиражами не могут позволить своим часовщикам неделями корпеть над изготовлением одной детали и доведения ее до абсолютного идеала. Стандартизируя и автоматизируя процесс производства, мануфактура, безусловно, увеличивает объем, снижает себестоимость и повышает ремонтопригодность (это все плюсы). Но ради них приходится отказываться от многих индивидуальных признаков. Имея постоянно растущий спрос на часы, производителю зачастую сложно не поддаваться искушению увеличения количества производимых хронометров. Мгновенно всплывающие болезни роста могут больно ударить по имиджу компании негативной реакцией покупателя на проблемные часы. Эта ситуация наиболее характерно проявляется, когда независимые часовщики принимают решение строить полноценный мировой бренд на собственных нестандартных и деликатных калибрах.
Поэтому реальное ручное архаичное производство сохраняется только в отдельных «заповедных» мастерских. Например, в мастерской Филиппа Дюфура в сонной деревушке Ле-Солльят в Вале-де-Жу.
Эскизы будущего турбийона Le Garde Temps, который через 4 года изотовит Буланже вручную
Дюфур — легендарный независимый часовщик, считающийся едва ли не сильнейшим среди современных кабинотье, с 1992 года выпускает часы под своим именем. К нему регулярно обращаются за «часовым благословлением». Ежегодно он лично вручную производит около 15-18 часов, используя станки начала XX века. На то, чтобы изготовить две сотни экземпляров модели Simplicity, у мастера ушло 12 лет, а сейчас лист ожидания на модель Duality составляет 64 человека и Дюфур не может ответить им на вопрос, когда они смогут получить заказанные часы. При вопросе о лучших серийно выпускаемых часах Дюфур достает из сейфа свой личный Datograph — такое признание немецких часов швейцарским мастером дорогого стоит. По мнению Филиппа Дюфура, у этой модели в вопросе архитектуры механизма и уровня отделки нет конкурентов в вопросе создания добавочной стоимости.
Роджер Смит основаетель собственного часового ателье на острове Мэн и ученик великого Джорджа Дэниелса
При этом Дюфура нельзя назвать луддитом — все часы он проектирует в AutoCAD, а его оценка вышеупомянутого концепта Urwerk EMC была наполнена превосходными эпитетами. Но, по его мнению, именно такой размеренный тщательный подход к изготовлению каждого экземпляра действительно позволяет сохранить многолетние навыки и техники часовой Швейцарии и получать исключительное качество финишной отделки механизма.
С этой же целью знаменитый дуэт Робер Грюбель и Стивен Форси организовали совместно с Филиппом Дюфуром проект Le Garde Temps, цель которого передать те самые навыки более молодому поколению часовщиков. В качестве «студента» был выбран преподаватель Парижской школы часового мастерства Мишель Буланже. На выставке SIHH в этом году можно было наблюдать, как в маленькой комнатке с прозрачными стендами возле стенда Greubel&Forsey Буланже с Дюфуром изготавливают детали будущего турбийона на архаичном оборудовании XVIII века. Идея интересна, однако что реально из этого получится — увидим на «выпускном экзамене» через 4 года. У команды в любом случае еще есть время воспользоваться более совершенными инструментами.
Еще один яркий представитель камерного подхода к изготовлению часов — британец Роджер Смит. Роджер — ученик и протеже величайшего мастера
XX века Джорджа Дэниелса, чья книга Watchmaking считается библией часовой отрасли. В мастерской на острове Мэн Роджер Смит и еще два мастера изготавливают вручную 10—15 часов в год, тратя неимоверное количество времени на отделку каждой детали. Вот как, например, выглядит плановый график изготовления модели Daniels Anniversary (часы— минуты—секунды—запас хода):
Механизм: 16 недель
Корпус: 2 недели
Циферблат с гильоше: 3 недели
Стрелки: 1 неделя
Застежка: 1 неделя.
Смит и его два помошника вручную вытачивают, гравируют и собирают механизмы в ателье Roger Smith
ЧАСЫ И МИР
Очевидно, что инструменты XVIII или даже XX века уступают современным техническим средствам и не позволяют получить сопоставимый уровень точности, повторяемости и надежности. Прогресс неизбежен. Тех, кто пытается ему сопротивляться, он неумолимо сминает на своем пути. Почему же мы так отчаянно цепляемся за эти магические слова «ручная работа»? Поскольку мы имеем дело с механическими часами, здесь не стоит искать ответ в сухих логических выкладках. Часто можно услышать фразу «Мастер вкладывает душу в свое произведение». Если перефразировать ее более приземленно, то отношением к качеству выполняемой работы специалист, с одной стороны, демонстрирует свой уровень, то есть самореализуется, а с другой, уважительное отношение к их будущему обладателю. А со стороны покупателя формируются противоположные чувства, выражающиеся в понимании работы и соответствующей ее ценности. В результате между ними возникает коммуникация, какие-то особые отношения, имеющие при этом физическое воплощение. Для наручных часов такой момент особенно важен, так как сложно представить себе более личный предмет обихода, имеющий ценность.
Всего за время существования ателье Roger Smith было изготовлено 50 экземпляров часов. Сам Джордж Дэниелс, доживший до 85 лет, поставил свое авторство только на 34 изготовленных им лично моделях — начиная с 1970 года.
В этом вопросе Дэниелс не признавал компромиссов: «я не понимаю, почему все производители выпускают теперь часы с прозрачной задней крышкой?! — возмущался мастер. — Как будто там есть на что смотреть! Стандартные механизмы безо всякой фантазии, даже мосты обработаны далеко не идеально, видны царапины и неровности. Сравните их с теми часами, которые создавали мастера прошлого вручную. Да, пусть они были несовершенны, но вы увидите, что такое настоящий высокий класс вытачивания и полировки мостов, колес, что такое настоящая ручная гравировка. Я могу понять, почему люди готовы платить большие деньги ради возможности любоваться этой работой. Будут ли они также восхищаться современной механикой, сделанной на конвейере? Вряд ли».
Когда один из заказчиков Дюфура приехал забирать часы, он спросил: «Знаете, сколько я ждал эти часы? Шесть лет». Мастер начал было оправдываться, на что счастливый обладатель возразил: «О чем вы! Каждый день ожидания приносил мне удовольствие».
Как тут не вспомнить известный анекдот, перефразирующий Шопенгауэра: посмотрите на этот мир и посмотрите на эти часы!
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №3-2013