Thomas Prescher: Свобода дорогой ценой
Посещение мастерской Томаса Прешера в Тванне лишает всяких романтических иллюзий относительно того, как создаются турбийоны и прочие усложнения.
Посещение мастерской Томаса Прешера в Тванне лишает всяких романтических иллюзий относительно того, как создаются турбийоны и прочие усложнения. Освоив AutoCad, программирование станка CNC, очистку и прокаливание, в итоге оказываешься один на один с нужной тебе деталью, вооруженный лишь лупой и бруском абразива. И после нескольких часов скрюченного сиденья за станком в голове остается одна мысль: когда же это, наконец, закончится?!
Ну так, может быть, наконец, хорошо? – с надеждой спрашиваю я гостеприимного хозяина, показывая на очередной результат полировки и англажа. «Пожалуй, сойдет…» – с сомнением рассматривает деталь Томас и поворачивается к своему ассистенту Марку Постмусу. Тот тоже пожимает плечами. Да, думаю я, с ужином придется попрощаться, хорошо еще, если я успею на последнюю электричку де Невшателя. Но тут Томас сжалился и одобрительно пояснил: «Мы, часовщики, никогда не говорим про какую-то работу, что это – хорошо. Мы всегда говорим просто «сойдет». Потому что всегда можно и нужно сделать лучше». Я с наслаждением стаскиваю с головы лупу.
День мучений – и я держу в руках собственный, мною придуманный, нарисованный и выточенный мост турбийона!
Кстати, то, что попав в лапы к Томасу Прешеру, легко можно опоздать на электричку, – факт известный. Сами Томас и Марк со смехом вспоминали, что еще один желающий прикоснуться к «высокому часовому искусству», промучившись, день с колесом баланса, просто не смог сесть на поезд – из окон мастерской было видно, как он долго блуждал с потерянным взором по лугам вокруг маленькой станции Тванна.
Томас Прешер совсем не стремится щадить чувства своих гостей. Он не устраивает занимательных экскурсий, не показывает красиво разложенные заготовки, не раздает буклеты и не угощает вином с фуа-гра – хотя его ателье находится рядом с виноградником. Он просто предлагает взглянуть на часы, на механизмы, на время, да на саму жизнь глазами Томаса Прешера. Вы читали где-то, что часы Thomas Prescher создаются им самим «от куска железа до финального воплощения» и прониклись уважением? Так посмотрите же, что это означает в реальности.
На самом деле, тут же поправляет меня сам Томас, не от куска железа, а от смутной идеи в голове. «Ко мне в мастерскую приезжают много клиентов из Америки, они утверждают, что уже заказали себе курс, что-то вроде «как стать мастером-часовщиком за две недели» со всеми программами для машин и видео тренингами и теперь просто хотят набраться немного практики, чтобы делать свои собственные часы. Я им всегда отвечаю: «Ребята, никакие курсы не научат вас думать, как часовщик. На это нужна целая жизнь».
Рабочий день Томаса Прешера начинается с подключения ноутбуков
8.20. Рабочий день у Томаса Прешера начался
Мы едем в Тванн из Бьенна, это где-то минут двадцать на машине. Тванн – маленькая, действительно маленькая деревня из одной улицы, расположенная на берегу озера между Бьенном и Невшателем.
Деревня Тванн на берегу Бьеннского озера
Она больше знаменита своими виноградниками, и никаких других часовых мастерских, кроме Thomas Prescher, там нет. Само ателье располагается в бывшем здании почты и состоит из двух комнат: в «приемном зале» находятся основные станки, а в каморке, где когда-то сортировали письма, стол для гравировки, полировки корпусов, оттиска циферблатов и тестирования уже собранных часов.
Детали, которые Томас Прешер сделал сам
«На самом деле, я начинаю работать еще дома, часов в 6 утра. Потом кормлю детей завтраком, играю с ними и еду на работу, – говорит Томас, доставая и подключая многочисленные ноутбуки. – Вот тут я как раз привез с собой заготовку, которую начал делать еще утром. У меня нет стационарного компьютера, потому что и вечером, возвращаясь домой, я продолжаю работать. Раньше я жил здесь, в Тванне, в доме неподалеку, и моя первая мастерская была в старой кухне этого дома. Но потом я понял, что все-таки надо разделять семью и работу, потому что они неизбежно мешают друг другу».
Я решила удовлетворить любопытство: почему часовщики так любят кухни? Кого ни спроси, начиная от Джорджа Дэниелса до совсем молодых начинающих мастеров, именно с кухонной студии начинают свой путь к славе, а вовсе не гостиной или кабинета.
«Это очень функциональное помещение, – объяснил Томас. – Понимаете, речь идет о «рабочей» кухне, не той, где готовят еду, а где раньше мыли посуду и разделывали туши, они сохранились во многих старых домах. Сегодня они уже не используются по назначению, но там остались большие столы и огромные каменные или чугунные раковины, там есть вода и электричество».
Тем временем господин Прешер, наконец, подключил свою технику. А значит, настало время приниматься за создание моста турбийона. Из куска простого стального листа.
Из этого куска сплава будет сделан механизм
Томас Прешер и Марк Постмус вдвоем изготавливают практически все детали механизмов и корпусов своих часов (за исключением, конечно, тех моделей, которые выпускаются на базе ЕТА, но и здесь речь идет о практически полной замене деталей). И это не красивая фраза, а жизненная необходимость. Потому что большинство механизмов Thomas Prescher – достаточно вспомнить последние модели Mysterious Double-Axis Tourbillon и Birthday Reminder – состоят из совершенно нетиповых конструкций, рожденных фантазией Томаса. «Конечно, я бы мог заказать какие-то мосты или передачи у сторонних подрядчиков, но, во-первых, их не интересуют объемы меньше сотен, а во-вторых, даже когда мне приходится обращаться в другие фирмы, я все равно прихожу к ним с готовым проектом, собственными инструментами и еще долго объясняю, что именно мне нужно. Так что мы с Марком решили, что если нам необходима какая-то редкая деталь, то лучше мы сами купим нужный станок, насадки и научимся ее делать». Искушенный коллекционер спросит: а как быть с винтиками, камнями, типовыми колесами и, главное, со спиралями балансов? Да, признает Прешер, конечно, такие серийные и трудные в производстве детали они покупают. И тут же достает из стола антикварный деревянный ящик со множеством отделений. «Купил у коллекционера из Гонконга».
В этом ящике – антикварные стекла и пружины балансов
В отделениях – аккуратно завернутые в бумажки стекла старинных наручных часов и… спирали. Поскольку все часы Thomas Prescher создаются только как уникальные экземпляры, можно представить, что этих коллекционных спиралей и стекол мастеру хватит на несколько лет работы.
Проектируем мост турбийона в AutoCAD
Но вернемся к нашему злосчастному мосту, который я в порыве тщеславия захотела сделать не стандартным (прямая перекладина и три дырки), а авторским в стиле ар-деко. Нарисовать эскиз в AutoCAD действительно не представляет большой сложности – изучив инструкцию, можно начать самостоятельно рисовать и производить все расчеты в 3D, и правда возомнить себя создателем часов. Теперь этот трехмерный чертеж переходит к Марку Постмусу, который должен превратить его в программу для CNC.
И получаем его 3D-изображение
10.00. Включаем робота
Центр мастерской Томаса Прешера занимает сверкающий белый CNC-агрегат, который точит и сверлит в пяти измерениях. На нем висит плакат: «Осторожно! Машина – идиотка. Она только режет, а не думает. Используйте собственные мозги». Их Марк и использует, устанавливая в камере образцы металла, делая пробные надрезы, определяя необходимый набор инструментов и силу воздействия на поверхность. Для каждой новой детали – новая программа. Все это занимает больше часа, время неумолимо движется к полудню, а значит – к трудовому ланчу. Между прочим, в мастерской Thomas Prescher напротив белого монстра стоит и старый облупившийся токарный станок. На нем Томас изготавливал свои первые механизмы, и тот по-прежнему в рабочем состоянии. Его даже используют – правда, не по прямому назначению, а для измерения, поскольку его точность вполне сопоставима с специальным микроскопом, который стоит 200 тысяч франков.
Новый станок с CNC режет с точностью до 1/1000 мм
Цена установленного здесь CNC – 220 тысяч франков, плюс 25 тысяч за софт и еще столько же за годовой тренинг для оператора. И это еще не самая дорогая машина. Например, если покупать CNC в Германии, то их стоимость начинается 300 тысяч евро, правда, они считаются более легкими в управлении и обслуживании. На вопрос, как он выбирал CNC, Томас ответил: «Абсолютно так же, как вы покупаете новую машину. Изучаете каталоги, собираете мнения, смотрите, кто на чем работает. Мне предлагали и варианты подешевле, но в конце концов я выбрал эту модель, потому что парень, который их выпускает, живет в 30 минутах езды отсюда. И если у меня возникает какая-то проблема, я просто набираю его номер и говорю, что он мне нужен как можно скорее. Проблема разрешается в течение часа».
Сам Томас Прешер умеет программировать CNC, но за эту часть работы отвечает в основном Марк. Это очень скромный юноша, изо всех сил стремящийся не попасть в кадр фотографу, но рассказать о нем нужно. Пять лет назад Кристиан ван дер Клаауф (известный создатель наручных планетариев) между делом сообщил Томасу, что в его ателье есть мастер, которому надоели астрономические модули и он хочет себя попробовать как часовщик широкого профиля. Томас и Марк созвонились, друг другу понравились и стали работать вместе, поровну распределяя обязанности. С новой CNC они обращались с опаской, часто просто по принципу «а что будет, если мы попробуем вот так». А потом Марк сломал палец на руке. Он несколько месяцев не мог работать с инструментами и поэтому решил основательно изучить программу робота. С тех пор, шутит Томас, качество механизмов Thomas Prescher значительно улучшилось.
Оснащение ателье все-таки вызывает некоторое недоумение. Куча денег на электронику, программное обеспечение, компьютеры, станки и плату за сервис оборудования – и для чего? Чтобы работать как в Средневековье, называя себя artisan horloger? Тут явно чувствуется какой-то подвох.
На этом станке Томас Прешер сделал первые часы
«Ну, что поделаешь, – пожимает плечами Томас. – Быть свободным и независимым – дорого обходится. Конечно, мы стараемся обойтись простыми решениями, где можем». Например, рядом с роботом стоит простая деревянная коробка с отверстиями и двумя пластиковыми «рукавами», сделанными из обычных мусорных пакетов. Это камера для росписи циферблатов, изолированная от пыли. Прешер сделал ее собственными руками. «Конечно, такие камеры продаются, но действительно стоят очень дорого.
Старый токарный станок используется вместо измерительного инструмента
К тому же в них почемуто отверстия для рук не съемные, и их очень трудно чистить. А у меня их чистить не нужно: просто срываешь старые пакеты и приклеиваешь скотчем чистые. Вообще, как можно заметить, у меня в ателье нет культа стерильности. Если вы придете на большую фабрику в тот же отдел росписи циферблатов или отдел сборки – вас тут же упакуют в халат, бахилы, маску и на всякий случай запретят дышать.
Самые маленькие детали
Вот это настоящая «современная мануфактура». А я, может быть, и вынужден покупать дорогое современное оборудование, зато могу работать в той же атмосфере, что и часовые мастера двести лет назад. Например, вот тут рядом с горелкой для прокаливания голубых стрелок у меня микроволновка для бутербродов».
Бутерброды стали сигналом. Марк закончил составлять программу для моего моста, и мы пошли есть.
12.40. Краткий отдых
«Сейчас мир так устроен, что все единичное в сотни раз дороже серийного», – продолжал Томас уже на улице, видимо, серьезно обидевшись на мою критику его белого робота.
И привел в пример мини-виноградник, который граничит с его ателье. В XIX веке этот виноградник специально был создан для прививания европейских сортов южноамериканскими для борьбы с филлоксерой, привитые черенки отправлялись в другие хозяйства. Когда филлоксеру победили, необходимость в этой прививочной высадке отпала, но владельцы так долго тянули с ликвидацией лоз, что оказались в нашем счастливом времени заботы о наследии, когда уже само государство запрещает вырубать «исторический» виноградник, даже если он не приносит ни сантима дохода. Продать землю можно – но нельзя в этом живописном месте построить отель, ресторан или теннисный корт. Можно только делать никому не известное вино.
Тот самый виноградник напротив ателье Томаса Прешера
И тогда владельцы придумали продавать виноградник гражданам отдельно по лозе. Лоза – 700 франков, плюс небольшие расходы на сбор и производство вина. С одной лозы получается две бутылки вина в год. Можно посчитать, сколько лет потребуется на то, чтобы окупить приобретение этого странного кустика с посредственным вкусом, но дело же совсем не в этом! А в том, что раз в год все совладельцы приезжают на винодельню, чтобы отметить новый урожай и увезти причитающиеся им бутылки, которыми потом можно угощать гостей: «Попробуйте, это вино с МОЕГО виноградника». Неудивительно, что почти все кустики уже распроданы, осталась свободной только одна грядка – прямо рядом с входом в мастерскую Thomas Prescher.
13.40. И дольше века длится день
После обеда, оставив позади компьютерный этап, принимаемся непосредственно за тяжелый физический труд.
Лезвие очень тонкое, поэтому легко ломается
Вначале от листа стали (тем, кто будет у Томаса выпиливать колесо баланса, повезет больше – им дадут бронзу или специальный сплав) надо отпилить маленький кусочек, отполировать его, почистить, снова отполировать – и положить в CNC. Минут за двадцать машина выпилит мост нужной нам формы.
Устройство для печати циферблатов
Теперь – обжиг. От первого обжига сталь становится хрупкой, ее надо отполировать с большой осторожностью и снова поместить под пламя горелки. Тут никаких автоматических приспособлений не существует. Как только сталь начинает едва синеть (а это заметно только опытному глазу), ее тут же надо поместить в холодную воду, иначе можно перекалить.
Термообработка детали
Да что там «перекалить». Поскольку деталь длиной всего 0,8 см перемещается со стола на стол посредством крючка из обычной проволоки, ее запросто можно уронить на пол и потерять. Что, признается Томас, у него нередко и происходит. «В этом и преимущество моего типа производства. У меня нет плана, нет заранее заданного объема работы. На изготовление модуля турбийона целиком у меня уходит порядка трех-четырех недель.
Марк Постмус показывает, как делать заготовку для станка CNC
В это время Марк делает что-то другое. Если заказ большой, мы можем пригласить в помощь еще мастеров. А потом мы можем посмотреть, что у нас получается, и сказать: «Нет, это никуда не годится, надо все переделывать с самого начала».
Для своего моста я отрезаю кусок стали
При этих словах я испуганно вздрогнула, потому что последний час только и делала, что сидела с лупой, обтачивая грани и полируя поверхности специальными пилочками с абразивом разной жесткости.
Полировка поверхности моста
Сделав, например, англаж центральных перекладин моста, надо очистить их от абразива резинкой, потом от следов резинки – мягкой палочкой, сделанной из сердцевины дерева, сдуть крошки палочки резиновой грушей, чтобы убедиться – углы получились неровными. Значит, снова за абразив…
Старый токарный станок служит заменой электронному микроскопу
Но клиенты легко терпят такой стиль работы Томаса Прешера, когда он говорит, что считает замысел неудачным, и просит их подождать, пока он все переделает.
Они терпят, когда он в приступе хорошего настроения гравирует «смайлик» на платине механизма или делает ее саму похожей на человеческое лицо (это пока что секрет – но именно так будет выглядеть новый базовый калибр с тремя стрелками и двумя заводными барабанами, который Томас сейчас разрабатывает для себя как альтернативу ЕТА). Они терпят даже то, что он не может с ними поговорить по телефону, потому что издевается над журналистом. За время моего ковыряния с абразивом Прешеру позвонили трое клиентов: владелец банка в Швейцарии, интернет-бизнесмен из Азии и американский миллионер, сделавший состояние на производстве пластиковых пакетов для супермаркетов.
«Я и сам не могу понять, что общего у моих клиентов и почему они выбирают именно мои часы, – разводит руками Томас. – Возможно, потому что я никому не навязываю своего видения, зато я могу понять и реализовать их собственные заветные мечты».
Наверное, это действительно так. А моя скромная реализованная мечта поехала со мной домой в кармане в маленькой коробочке.
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №4-2010