Rolex, Patek Philippe: должен ли остаться только один?
Михаил Гончаров
О каких бы преимуществах и пристрастиях не шли разговоры в часовых кругах, какие бы новинки или экзоты не будоражили умы любителей механических тикающих миниатюр, среди вершин этого Олимпа неизбежно вырисовываются только два претендента на звание №1- Patek Philippe и Rolex.
Да, разумеется, рядом с ними сразу можно назвать пять-семь славнейших брендов, легендарных мануфактур со своими удивительными достижениями. Но по глубине воздействия на умы будущих владельцев, по силе давления и беспрекословности диктата с этими двумя не сравнится, пожалуй, ни один из претендентов. Неоднократно задумывался, отчего сложилась такая ситуация в жестко конкурентном мире высокого часового искусства? Ведь есть же мощнейшие группы, позволяющие пользоваться неограниченными ресурсами - и финансовыми и идеологическими и техническими – самых известных три, сейчас уже практически сформировалась четвертая - казалось бы, естественное стремление свалить двух независимых монстров. Но почему-то по сию пору Олимп недостижим для прочих. Одинакового у этих двух брендов крайне мало – практически, наверное, ничего. Да, разумеется можно было бы в отдаленном порядке сравнивать Calatrava с Cellini, Gondolo с Prince, Aquanaut и Nautilus с многочисленными вариациями Oyster. Но это будет очень и очень натянутое сравнение – примерно как кислого с горячим. Они во всем разные – но при этом оба..... на вершине.
Может быть, старт и развитие брендов позволили каким-то образом найти этот особый путь? Что-то, наверное, в этом есть. Антони Патек сообразил привлечь талантливого часовщика и не стал путаться у него под ногами и тыкать пальцем, куда какой винтик прикрутить, а занялся чистым маркетингом, колеся по всему свету и предлагая часы сильным мира сего, вплоть до королевы Виктории. Пошли деньги, стали внедрять инновации, посыпались патенты и прочее. Но тот факт, что часы непосредственно демонстрировали не себе элитные особы, был, несомненно, очень выигрышным и правильным ходом. Отказ от внешнего заводного ключа сыграл в свое время, по-видимому, существенную роль в популяризации бренда – на тот момент это было существенной практичности изобретение. У массового бренда и клиент должен быть массовый, часы должны продаваться не диковинными инновациями и списком заумных усложнений, а простым и понятным (и все-таки умеренно стоящим) масс-продуктом. Соревнование Паккарда и Грейвза тут скорее исключение, подтверждающее правило. Тем не менее, в истории бренда не всегда было все так гладко, достаточно вспомнить разорение фирмы в конце 20-х годов и покупку его семьей Штернов.
Rolex – чуть более, чем на полстолетия моложе Patek Philippe, стартовал и развивался совершенно другим путем. Хотя в итоге подобрался к той же части обеспеченной мировой публики – или хотя бы очень близкородственной.
Сколько бы ни шло споров и толкований об этимологии слова Rolex, мне кажется, это специально четко синтезированный под будущую целевую аудиторию бренднейм. Вспомним, что рубеж XIX-XX веков был обозначен, в частности, революционно-модернизационными изысканиями в области религии, психологии и лингвистики, а год основания Rolex являлся еще и годом Первого конгресса эсперанто. Так что ничего удивительного- Ro(l)- созвучно с Royal («королевский» а – lex – это закон, который, как известно, есть закон. Так что удачно зашифрованный «королевский закон» – конечно гораздо убедительнее, чем Wilsdorf&Davis. Потом случился упор на Oyster и заплыв Мерседес Гляйце, автоподзавод, Эверест и Марианская впадина – все было крайне убедительно! Но тем не менее – Rolex не стали чисто спортивными часами, а стали часами всяческого рода быстро разбогатевших элит. При всем при том, сохраняя демократичность цен в базовых моделях.
Итак, у нас получается, что два бренда – со своими своевременными технически удачными достижениями завоевали вес и имя в часовом мире. Что же в них есть такое, что позволяет окончательно занять первое и второе место на этом самом, таком желанном Олимпе?
Как мне представляется, одним из самых весомых аргументов является некая близость к высшей аристократии, королевских родов, присутствующая у обоих брендов. У Patek – крест ордена Калатравы, полученный умными маркетологами вскоре после официального распада ордена (великим магистром которого был король Фердинанд V, к слову), как и бессменное название линии часов, а у Rolex – что называется, недолго думая – само название бренда и сопутствующая всем моделям неизменная корона. Пусть у Patek Philippe в более утонченном, завуалированном виде, с намеком на близость к ложам и аристократичную историю XIX века, а у Rolex же в более упрощенном варианте, наглядно и доходчиво – но и там и тут вся символика бренда задумана и обставлена с единственной целью – потешить тщеславие обладателя.
Вскользь падающий взгляд на таинственный крест или на золотую корону не может не падать на благодатную почву честолюбия и персональных слабостей владельцев. Возможно и не в этом суть – но, наблюдая за развитием других брендов, технологическими достижениями, именитыми посланниками и списком владельцев, никакие другие аргументы элитарности этих двух просто не вырисовываются. Пусть будет так, воспримем такую часовую иерархию как установленный факт. Что, в общем-то, совсем не мешает ценить и любить многие остальные часовые бренды. И еще раз вглядимся внимательнее в лица основателей брендов. Они говорят о многом.
