Стефан Бельмон | Jaeger-LeCoultre
Лиза Епифанова
В 2014 году Jaeger-LeCoultre создала три новые версии Geophysic в корпусе из стали, золота и платины. Об этом проекте рассказал маркетинговый директор мануфактуры Стефан Бельмон.
В 1958-м в честь Международного года геофизики Jaeger-LeCoultre выпустила часы, обладавшие защитой от ударов, воды и устойчивостью к магнитным полям. И сразу же хронометр Geophysic оказался на руке у капитана Уильяма Андерсена — командира первой американской атомной подводной лодки «Наутилус», совершившей путешествие из Тихого в Атлантический океан через Северный полюс.
Почему вы решили именно сейчас вспомнить о модели Geophysic и всей истории с плаванием «Наутилуса»? Ведь этот год не является юбилейным для коллекции, да и нельзя сказать, чтобы сейчас Jaeger-LeCoultre активно была вовлечена в какие-то современные физические научные проекты. например, вы же не собираетесь дарить новые Geophysic подводникам или ученым в ЦЕРНе, чтобы подтвердить их защитные характеристикй
Нет конечно, современные модели Geophysic — это дань уважения изобретениям Жюля-Сезара Савари, великого инженера, который работал на мануфактуре в середине прошлого века. Мы хотели сделать модель современнее только в рамках практичности, во всех ключевых вопросах мы, наоборот, стремились вернуться к корням. Дело в том, что в Geophysic компания заложила основы того, что впоследствии стало нашим стандартом качества — водонепроницаемость, защиту от ударов, хронометрическую точность. Плюс классический, строгий дизайн. Вам ничего не напоминает? Конечно же, коллекцию Master Control. Как известно, она существует уже около двадцати лет, точнее с 1992 года, и это одна из самых популярных современных классических линий. В ней первой мы начали практиковать 1000-часовое тестирование часов на точность и выносливость и снабжать их соотвествующим сертификатом. Затем было решено распространить это тестирование на все регулярные коллекции марки, сделав его нашим стандартом качества. Безусловно, многие клиенты об этом знают и по достоинству ценят. Но сейчас, когда линия Master Contorl и 1000-часовой тест прошли двадцатилетний рубеж, мы решили обсудить, чего им не хватает для будущего развития. Как оказалось — эмоциональности. Высокие показатели качества, гарантия надежности — все это прекрасные вещи, и нам бы хотелось, чтобы клиенты воспринимали их не как занудное описание в технической документации. К классическому дизайну и сертификату 1000-часового теста нужно было добавить немного романтики. В итоге мы вспомнили, что у Jaeger-LeCoultre есть история, которая идеально для этого подходит: часы Geophysic, исключительные для своего времени, созданные в «год геофизики» и сопровождавшие экипаж первой атомной подводной лодки «Наутилус». К тому же их строгий, техничный винтажный дизайн привлечет внимание как коллекционеров, так и поклонников регулярных классических моделей Jaeger-LeCoultre, таких как все та же линия Master Control.
Стефан Бельмон
У новых версий Geophysic в современном контексте есть несколько рискованных моментов. Например, клетка Фарадея, к тому же в сочетании с автоматическим калибром. Корпус получается толще, но с закрытой задней крышкой. не все смогут это оценить. и почему вы решили, при этом, оставить небольшой диаметр?
Вы не представляете, как долго мы обсуждали каждую деталь. Ведь мы создавали не реплику в отличие от, скажем, Memovox Tribute to Polaris, а новую интерпретацию Geophysic, поэтому приходилось буквально балансировать между оригинальными и современными решениями. Размер корпуса, тип завода, задняя крышка, циферблат, антимагнитная защита — что лучше выбрать? В результате мы остановились на современном автоматическом калибре, но с оригинальным корпусом и решеткой Фарадея. Я не говорю, что мы нашли идеальный вариант, но в целом получили положительные отклики, в том числе и от обладателей оригинальных Geophysic.
К тому же задняя крышка с гравировкой придает модели дополнительную коллекционную ценность.
Версия Geophysic 2014 года представлена в трех версиях корпуса: в стали, золоте и платине (исключительно для бутиков)
В модели Master Compressor Extreme LAB 2 вы уже представляли свой вариант антимагнитного механизма, устойчивого к воздействию поля до 240 гаусс. Почему бы не продолжить развивать это направление и дальше?
А зачем? Я не считаю магнетизм проблемой классической часовой механики. Посмотрите, что делают бренды, которые занимаются этим, как вы говорите, серьезно: они создают целые отделы, которые представляют часы, способные противостоять воздействию поля до 50 000 гаусс. Но, простите, при таком воздействии и человек не слишком хорошо себя будет чувствовать. То же самое происходит и с погружениями. Компании создают часы для глубин, на которые человек никогда не опустится. В результате именно механика и ее конкретные проблемы отодвигаются на второй план ради гонки за рекордами. Но что в итоге предпочтут клиенты: часы, которые могут работать на пятикилометровой глубине или на Марсе, или часы, лучшие в своем классе? Часы, сделанные из некоего суперматериала, или часы, собранные лучшим мастером?
Всплытие субмарины «Наутилус»
Командир Уильям Р. Андерсен со своей семьей
Между прочим, полвека назад Jaeger-LeCoultre был на переднем крае науки и с радостью принимал все новое. А теперь вы с огромным недоверием относитесь ко всем новым материалам и изоберетениям. Мануфактура стала более консервативной?
Это не так. Просто сейчас часовые производители стали почти всю отвественность за качество перекладывать на химиков и роботов (смеется). Например, тот же кремниевый спуск. Сам по себе это замечательный материал и детали из него получаются действительно очень точные. Узел устанавливают в механизм и практически тут же о нем забывают. Теперь мы берем классический спуск из металла. Вы сами видели, как на Jaeger-LeCoultre мастер сидит с микроскопом и вручную регулирует позицию волоска с точностью до микрона. Ведь вопрос не только в самой детали, но и в ее положении в механизме, а оно всегда будет в разных часах разным. Точность — это индивидуальность. Наша философия исключает роботов там, где требуются человеческие руки. А экспериментировать с материалами можно по-разному. Например, сапфировые гонги, которые на Jaeger-LeCoultre изобрели, чтобы получить новое звучание репетира, на мой взгляд, как раз являются наилучшим проявлением прогресса и новых технологий в часовой механике, при этом не нарушая ее традиций.
Оригинальная модель Geophysic 1958 года и ее современная версия: корпус увеличен до 38,5 мм и оснашен автоматическим калибром 898/1
Как мне кажется, все громкие усложнения Jaeger-LeCoultre последних лет: гирои сферотурбийоны или молоточки-требюше вряд ли способны оказать влияние на развитие часового дела в дальнейшем. Их невозможно повторить и вряд ли можно упростить, чтобы использовать в регулярных моделях.
Линия Hybris Mechanica представляет собрание действительно исключительных моделей, хотя некоторые идеи мы частично применяем и в регулярных коллекциях. Но усложнения — это только фасад, а Jaeger-LeCoultre за последние годы провела огромную работу по улучшению надежности и долговечности часовых механизмов. Например, в начале нулевых мы запатентовали собственные керамические подшипники и перевели на них все свои калибры. Также ввели новое балансовое колесо с винтами, чтобы регулировать длину спирали, если механизм поврежден при ударе, а для этого нам пришлось поменять весь парк сборки узла баланс-спирали на новые станки с лазерной корректировкой. А знаете, сколько еще производителей продолжают работать по стандартам 1960-х и на том же примерно оборудовании — потому что это дешевле, проще, а люди вроде как и не замечают. Но я уверен, что в будущем такое отношение скажется. Наше кредо — использовать современные технологии там, где это уместно. Например, мы были первыми в часовой индустрии, кто стал использовать компьютерный дизайн и трехмерные симуляции не только для корпуса, но и для механизма. Именно так мы смогли создать такие конструкции, как Gyrotourbillon.
Вы фактически выросли на часовой мануфактуре. У вас не возникает ощущение, что за последние десять лет было придумано всяких часовых усложнений, улучшений, изобретений и изощрений больше, чем за предшествующие лет сто? И что ваши преемники вам спасибо за это не скажут?
Об этом я подумал уже после Gyrotourbillon 1. Нам тогда все журналисты и клиенты говорили: лучше вы уже ничего не сделаете, можете расходиться по домам и писать мемуары (смеется). Как оказалось, это было только начало. Я верю в Jaeger-LeCoultre. У компании была фантастическая история на протяжении 180 лет, сейчас мы переживаем фантастические времена, и почему я должен думать, что в будущем у моих преемников жизнь будет менее интересной? Вы спрашивали, как мы можем развивать изобретения Hybris Mecahnica в будущем? Смотрите: в начале года в Женеве мы представили минутный репетир, а в октябре на Watches&Wonders привезли его дамскую версию Ivy. Это восхитительный пример ювелирной работы: инкрустация бриллиантами, роспись горячей эмалью, но к тому же это самый маленький автоматический репетир Jaeger-LeCoultre в корпусе 39 мм с сапфировыми гонгами, кнопкой активации вместо обычного слайдера, защитой от повторного нажатия, в общем, всеми техническими идеями, которые вы видели в первой модели. Думаю, в будушем мы сможем реализовать их в других коллекциях.
Премьера Watches&Wonders-2014: дамский репетир Ivy в корпусе 39 мм
И последний вопрос. Вы научились чему-то новому, работая над Geophysic?
Да, конечно. Мы раньше сосредотачивались на дизайне и технической части. А теперь поняли, насколько важно рассказывать истории. Чтобы показать, что за традиционным обликом стоит исключительный характер, нам надо рассказывать, не только как, но и зачем были сделаны эти часы, при каких обстоятельствах они появились. Контекст заставляет людей не только восхищаться проделанной работой, но и мечтать об обладании.
