Антонио Кальче. Тема смерти позади, а впереди — светлое будущее
Гениальные люди гениально живут и точно так же уходят. За несколько месяцев до смерти владелец Corum Северин Вундерман, отстранив от дел сына Майкла, передал компанию в полную власть бизнесмена Антонио Кальче
Гениальные люди гениально живут и точно так же уходят. За несколько месяцев до смерти владелец Corum Северин Вундерман, отстранив от дел сына Майкла, передал компанию в полную власть бизнесмена Антонио Кальче.
Кальче тут же затеял радикальную перестройку модельного ряда, исключив из него все модели, созданные прежним хозяином. Вундерман не проронил ни слова. Кальче убедил его: так надо. Так каким же видит будущее одного из самых интересных роскошных брендов новый СЕО Corum?
Мистический и роскошный стенд компании Corum, отделанный дорогущей натуральной кожей ската, окрашенной в черный цвет, — это то, с чего начинается Базельская выставка. Он стоит буквально в нескольких метрах от входных турникетов. Мы встретились с Антонио Кальче на этом стенде в первый день BaselWorld, когда Corum, по ставшей уже доброй традиции, устраивает коктейль-пати для гостей.
Об интервью мы договорились заранее, но его пришлось отложить на целый час из-за непредвиденного обстоятельства в лице президента Часовой федерации Швейцарии Даниеля Паша. Он буквально вцепился в Кальче. Судя по всему, разговор был и впрямь интересен обоим: они говорили долго.
— Неужели обсуждали, где — в Женеве или в Базеле — в следующий раз выставится Corum?
— Не только, — ответил Кальче с некоторым удивлением и подозрением, будто бы я предсказал ему, что через час он выйдет с выставки и попадет под замечательный базельский трамвай производства корпорации Daimler. — Северин Вундерман хочет, а я сомневаюсь. Уж очень хорошо расположен здесь наш стенд — у самого входа. Можно сказать, первый в Базеле.
— Не хочется быть 18-м в Женеве после 17 брендов RLG?
— Вот именно. Так что скорее нет, чем да… Хотя… Поживем — увидим… Во всяком случае, это не самый первостепенный вопрос, который волнует меня сейчас.
— Что же волнует вас прежде всего?
— Мы только что разработали и утвердили на совете директоров новую стратегию развития бренда. Теперь моя главная задача — как можно быстрее ее выполнить. А цели перед собой мы поставили очень серьезные. Это в первую очередь более четкая и ощутимая идентификация бренда, реформирование модельного ряда, разработка и запуск в производство новых собственных механизмов ради обретения полной независимости, ну и усиление позиций Corum во всех отношениях.
— Но разве прежняя стратегия, благодаря которой Corum буквально за пять лет превратился из тихо умирающей компании в одну из самых уважаемых и быстрорастущих роскошных часовых марок, была так уж плоха?
— Нет, что вы! Вы абсолютно правы: за последние пять лет мы не только возродились, но и сумели стать самым, пожалуй, сильным нишевым брендом на рынке. Но сейчас перед нами стоят задачи иного рода. Мы очень быстро росли и достигли некоего потолка. На мой взгляд, настало время становиться не нишевым, а более сильным брендом, если мы хотим расти и дальше.
А для этого и требуется выполнить все перечисленное мною. Мы больше не можем позволить себе разбрасываться, выпускать всего понемногу — немного сложных часов, немного ювелирных, немного дизайнерских, немного casual, спортивных и фэшн-часов... Пора определиться и сосредоточить свои силы на наиболее перспективных направлениях.
— Значит ли, что Corum намерен стать массовым роскошным брендом?
— Нет. Поймите меня правильно, мы не претендуем на лавры Rolex или Cartier и не будем стараться перегнать их по объему выпуска. Мы просто не располагаем соответствующими производственными мощностями. Да они нам и не нужны.
Corum постарается занять позиции самого сильного из эксклюзивных роскошных брендов. Как бы вам лучше объяснить?.. Мы хотим походить скорее на Patek Philippe (надеюсь, вы правильно меня понимаете — я не имею в виду сложность механизмов и прочее), нежели на Rolex.
— Но вы же решили сделать ставку на Romulus — прекрасную универсальную модель с огромным потенциалом, вполне сравнимым с такими бестселлерами, как, к примеру, '52oyal Oak от Audemars Piguet или даже Rolex Oyster? Что мешает вам реализовать ее потенциал полностью?
— Я с вами полностью согласен в оценке потенциала Romulus. Более того, считаю, что не реализовал свои возможности и наш бестселлер Admiral’s Cup. И все же Corum никогда не был и не будет массовым брендом. Не стоит передо мной и задача заработать как можно больше денег за короткий срок.
Я сравнил Corum c Patek Philippe только в том смысле, что мы хотим обрести столь же непререкаемый авторитет в дизайне и эксклюзивности наших часов, какой имеют часы Patek Philippe в высокой механике.
— Означает ли это, что вы намерены сосредоточиться на выпуске обычных часов и прекратить выпуск ваших легендарных прозрачных Tourbillon Sapphire и других сложных моделей?
— Ни в коем случае! Наоборот, мы наращиваем выпуск сложных моделей. Но они будут выходить уже не сами по себе (вот мы сделали абстрактный Corum-турбийон или Corum-вечный календарь), а в рамках наших главных коллекций.
В Базеле мы уже представили вечный календарь Admiral’s Cup, сплит- хронограф с прыгающими секундами в этой же коллекции, то есть намерены развивать наши коллекции путем ввода в них сложных моделей. Именно поэтому с начала нынешнего года прекратили выпуск 400 референсов.
— И что же попало в их число?
— Многие модели. Например, Poutpurry, Rocket, Trapeze, Sugar Cube, Bubble…
— Как?! Bubble!? Эти милые смешные часы, которые любят люди во всем мире!? Зачем же вы это сделали?!
— Я сам обожал Bubble, особенно те, циферблаты которых оформлялись по идеям Северина (Вундермана. — Прим. авт.), — Lucifer, Privateer, Night и Dive Bombers... Однако, на мой взгляд, они не только создавали имидж Corum, но и с не меньшим успехом размывали его, не соответствуя ни ДНК нашей компании, ни статусу, к которому мы стремимся...
Это несерьезная и недорогая модель. К тому же, как показывают цифры, начиная с 2005 года их продажи существенно снизились, и наши дилеры стали заказывать их гораздо меньше. То же самое с Poutpurry, Rocket, Trapeze и Sugar Cube: это красивые, интересные, но настоящие фэшн-часы. А Corum — не фэшн-бренд.
— Но ведь во многом благодаря именно им Corum вернулся, о компании заговорили, а сами модели стали ее визитными карточками. К тому же их создавал Северин Вундерман. Кстати, как он отнесся к этой идее?
— Было видно, что ему очень жаль, но он полностью согласился. Неужели вы думаете, я бы посмел сделать что-либо без согласия столь уважаемого мною человека? Все решения принимались советом директоров сообща.
— И что же вы оставили в модельном ряду?
— Отныне Corum будет стоять на четырех столпах: Romulus, Admiral’s Cup, Golden Bridge и особая линия Specialities, которую составят модели, выпускаемые для коллекционеров, — Coin, Sapphire Tourbillon, Backingham и так далее. Вместе с тем мы провели ревизию магазинов, которые торгуют нашими часами, и расторгли контракты с 300 из них. Как видите, стратегия действительно изменилась.
— Да это не смена стратегии, а просто революция какая-то...
— Можно сказать и так. Но она была необходима. Все вокруг стремительно дорожает. Мы же не можем взять и увеличить цену на одни и те же часы в три раза. Люди просто не поймут нас. Они останутся с нами, только если наши часы при этом станут в три раза лучше во всем — в качестве и отделке корпусов и циферблатов, в совершенстве механизмов.
— Кстати, о механизмах. Вы сказали, что намерены разработать новые калибры и увеличить выпуск собственных механизмов. Как скоро это произойдет?
— У нас нет иного выхода, кроме как развивать нашу мануфактуру и стремиться к самостоятельности — по крайней мере, в вопросе разработки и производства собственных механизмов. Однако если вы хотите узнать, как скоро мы станем полностью независимыми, то боюсь огорчить вас, не скоро.
Пока мы обеспечиваем себя собственными механизмами лишь на 30 процентов. С каждым годом эта доля будет расти. Ближайшая цель — производство собственных 10 тысяч механизмов, что при выпуске 20 тысяч в год очень солидно. Но ста процентов мы в обозримом будущем не достигнем. Да этого и не нужно.
— Но зависимость от мистера Хайека и его ЕТА могут омрачить светлое будущее вашей революции. К примеру, заставит ограничить выпуск популярнейшей Admiral’s Cup и набирающей обороты Romulus?
— Я давно работаю в часовом бизнесе, и у меня сложились очень хорошие отношения с ЕТА. Проблем с поставками механизмов даже в виду грядущего эмбарго, надеюсь, у нас не будет. К тому же эмбарго коснется только ebouches (механизмов в разобранном виде), а большая часть наших ударных коллекций оснащается как раз готовыми калибрами. А затем, как я уже сказал, Bubble больше нет.
Вместе с этими часами исчезнет и тема мистики, дьявольщины и смерти в жизни и творчестве Corum. Знаю, что эта тема сейчас очень актуальна в часовом искусстве (кстати, во многом благодаря Corum), но пусть она с нами больше не ассоциируется. У нас теперь Romulus с белоснежными циферблатами и, надеюсь, не менее светлое будущее. (Смеется.)
Опубликовано в журнале "Мои Часы" №4-2008