A. Lange & Sohne. Вильгельм Шмид. Философ на мануфактуре
Лиза Епифанова
Глава A. Lange & Sohne - о секрете стабильности и о том, надо ли марке формировать более современный имидж
В этом году мануфактура из Гласхютте A. Lange & Sohne отмечает значимый юбилей — четверть века с момента возрождения компании. В этот год мануфактура чествует двух отцов-основателей современного бренда: Вальтера Ланге и Гюнтера Блюмляйна. Но нельзя умалять заслуги и нынешнего его главы Вильгельма Шмида, который уже почти десять лет сохраняет уникальный дух саксонской механики.
Мы встречались с вами впервые почти сразу, как вы возглавили A. Lange & Sohne в конце 2011 года, и тогда вы заявили, что не планируете ничего радикально менять в стратегии и модельном ряде бренда. И очевидно, что сдержали обещание. Но как вам это удалось? Ведь современный рынок очень турбулентный, все лихорадочно находятся в поиске новых идей и решений. В чем секрет стабильности Lange?
Я думаю, в том, что у нас очень устоявшаяся и прозрачная система ценностей, внутри которой мы чувствуем себя комфортно. И клиенты это ценят, потому что ясно понимают, чего им ждать от A. Lange & Sohne.
Мы можем придумать новый интересный механизм, на решение некоторых технических задач уходят годы, но мы никогда не сделаем того, что не соответствует нашему классу. Да, возможно, с точки зрения часового маркетолога это очень скучная жизнь (смеется). Мы не будем делать зеленые циферблаты, если нам скажут, что это модно. Но это не означает, что мы совсем закостенели и не меняемся. Мы реагируем на изменения рынка, в основном в отношениях с клиентами. Например, мы полностью обновили сайт и структуру мобильных платформ. Мы также изменили дизайн бутиков марки, чтобы они стали более открытыми, интерактивными, не просто представляли часы, а рассказывали истории.
А, кстати, как за последние годы изменились сами клиенты A. Lange & Sohne?
Я думаю, они тоже остались теми же. У нас стабильная аудитория. Но появились и новые молодые клиенты. Они, в принципе, хотят тех вещей от A. Lange & Sohne, с единственной разницей, что хотят они их получить намного быстрее (смеется). Но тут уже я ничего не могу поделать. Когда ко мне приходят новые клиенты и говорят, что хотят получить сложные модели немедленно, мне приходится терпеливо объяснять, что, когда речь идет о ручной работе, ручной гравировке мостов, такие вещи не делаются мгновенно.
И все-таки в этом году вы представили регулярный вариант Richard Lange Jumping Second с эффектным черно-красным циферблатом. Это не ответ на запрос более активной молодой аудитории?
Нет, это наша обычная гамма, у нас есть много часов в сочетании белого золота и черного циферблата. Хотя соглашусь, что черный циферблат выглядит более современным, чем белый или серебряный. Но, с другой стороны, мы запустили также и циферблат из розового золота, который другие журналисты также называли «трендовым». Хотя, как я говорил, мы не делаем ничего из того, что не вписывается в гамму и эстетику A. Lange & Sohne. И, как видите, тем не менее, ухитряемся быть в тренде (смеется).
Четверть века A. Lange & Sohne — это значительная дата. Почему вы решили ее отметить именно таким перевыпуском Lange 1?
Мы должны были выбрать часы, которые с нами все 25 лет с момента возрождения компании. Lange 1 — это «лицо» марки и до сих пор ее бестселлер. Поэтому для юбилея мы решили вернуться к самым истокам и вспомнить, как эти часы выглядели изначально. Но с некоторыми интересными изменениям, например, сочетанием вороненых стрелок и синих индексов. А чтобы отразить важность юбилейного выпуска, мы использовали корпус Half Hunter с дополнительной крышкой, на которой выгравирован исторический особняк Ланге и имена обоих «отцов» марки: Вальтера Ланге и Гюнтера Блюмляйна. Кстати, это первый раз, когда имя господина Блюмляйна появляется на часах A. Lange & Sohne.
А почему?
Потому что самим желанием Гюнтера Блюмляйна было сконцентрировать все внимание на семье Ланге и ее наследии. Но с тех пор, как Вальтер Ланге ушел из жизни год назад, он тоже стал частью истории мануфактуры. И для юбилейного выпуска мы решили, что справедливо отметить обе великие персоны.
В 1994 году A. Lange & Sohne представил публике сразу четыре коллекции. Кроме Lange 1, это были Saxonia, Tourbillon pour la Merite и прямоугольные Arcade. Но с тех пор история с прямоугольными часами у Lange как-то совсем прекратилась.
Нет желания снова попробовать новые формы корпуса?
Действительно, оказалось, что такие часы, как Arcade и Cabaret пользуются узким спросом, но зато сейчас у них исключительно высокий статус у коллекционеров. Эксперименты с ними или создание новых форм не входят в наши планы. Десять лет назад мы запустили новую коллекцию — Zeitwerk — и с тех пор не видим необходимости расширять модельный ряд. С тем, что есть, работы вполне хватает (смеется).
Три года назад вы открыли новое здание мануфактуры в Гласхютте. Что принципиально изменилось в плане производства для A. Lange & Sohne?
Все стало легче! Собирать, производить, учить, конструировать. Раньше, если вы помните, надо было переходить из здания в здание между разными ателье и поэтому приходилось оптимизировать процесс производства. Теперь все сидят на общем этаже, есть прямое сообщение между всеми отделами. Любой вопрос, который возникает в процессе, можно решить очень быстро.
И это же касается обучения будущих мастеров, которые сразу погружаются в рабочую атмосферу. Создать удобную, дружескую, светлую атмосферу на мануфактуре — это было едва ли не важнейшей целью строительства нового здания. И, конечно же, оно соответствует всем требованиям эко-
логии и защиты окружающей среды.
И все-таки вы не думаете, что A. Lange & Sohne нужно стать более открытой и коммуникативной? Формировать более современный имидж?
Представьте себе: о A. Lange & Sohne будут знать миллионы пользователей интернета. А мы выпускаем менее 500 часов в год. И сейчас о нас знают те, кто любит часы и потенциально готов их купить. Я не хочу казаться высокомерным, но я не хочу привлечь тысячи «последователей», которые поверят знаменитому посланнику или инфлюэнцеру, но при этом они не поверят самому бренду.
Мне очень понравилась история, когда на мануфактуре состоялась встреча ее президента Вильгельма Шмида с философом Вильгельмом Шмидом. По-моему, это был очень правильный пиар для марки. Вы не хотите расширить ваше интеллектуальное влияние и на другие рынки?
Мы так и делаем. Например, другом бренда является Майкл Бирчук, физик из университета Сиднея. Только десять человек в мире понимают, чем он занимается (смеется). И он сделал для нас курс лекций, на которых рассказывает о квантовой физике и об устройстве турбийона.
Мы будем и дальше развивать такие истории. А что касается приглашения Вильгельма Шмида на мануфактуру — вы не поверите, какая это была удача! Вы знаете, как редко такое сочетание имени и фамилии? За всю свою долгую жизнь я встречал всего троих.